— Вынужден вас всех огорчить, но на этом наша встреча подошла к концу, — сказал Эгор. — Надеюсь, ваше любопытство я удовлетворил. Не стану говорить, что мы никогда не увидимся, но в ближайшие несколько сотен или тысяч лет этого точно не произойдёт. Я заброшу вас в Нирвину, оттуда вы спокойно доберётесь домой. Ульрих, я вижу, как ты пытаешься сжечь меня взглядом. Если хочешь, можешь попытаться снова напасть. Ещё раз напомню, что тебе не удастся ни убить меня, ни забрать у меня богиню.
После того, как Кенира и Мирена вышли из временной заморозки, у меня опять появился бесконечный запас элир. И я действительно почти что кинулся в атаку, пусть и осознавал всю её бесполезность. Мой мозг работал на полную мощность, пытаясь найти хоть какой-то выход, хоть какой-то способ если не убить Эгора, то хотя бы вышвырнуть его куда-то достаточно далеко, чтобы попытаться дать свободу госпоже. Но суперкомпьютер в голове, так сильно выручавший меня всё это время, на этот раз подвёл. Разум с отчётливой ясностью обрисовал всю безнадёжность любых попыток. Горечь поражения пробилась даже через форсированный режим, так что мне не оставалось ничего другого, как вернуть себе обычное восприятие. Приняв неизбежное, я поднял голову и взглянул в глаза Ирулин, не просто богини, а женщины, которую я так любил и которой посвятил свою жизнь.
Осознание накатило с такой внезапностью, что я даже покачнулся, и Кенире пришлось сделать шаг, подхватывая меня под руку. Я перевёл взгляд на Эгора, но увидел перед собой не ярого врага, а того, кем он для меня являлся. Мудрого наставника, великого мага, ищущего знания, безусловного авторитета во всём, что не касалось судьбы богини моего сердца. Возможно, во мне говорили остатки личности Нриза, но я действительно не желал ему навредить, наши разногласия вызывали во мне лишь чувство бесконечной печали.
Ирулин — любимая женщина, Эгор — мой уважаемый учитель. И я, паладин, которому наплевать на божественный статус его госпожи, который любит именно её саму. Ту, что десятки лет являлась моим единственным другом и собеседником, что спасла мне душу, которая делилась своей болью и желаниями, переживала за мою судьбу и поддерживала во всех начинаниях, даже когда они грозили самим её сути и существованию.
Мой бывший хозяин жаждал силы госпожи? Ему нужны были храмы и последователи, фел, которую они давали? Да пусть забирает, мне совершенно не жалко! Я неправильный священник, фальшивый паладин, потому что мне важна не богиня, а любимая женщина!
Эгор что-то увидел в моих глазах и среагировал молниеносно. Вот только здесь, рядом с богиней, искреннее желание, беззвучная мольба и стремление моего сердца уже воплотились в реальности. Нацеленные на меня полусформированные смертельные чары вспыхнули и рассыпались облаком безобидных искр.
Лиловые облака под ногами Эгора затвердели, превращаясь в страницы книг, усеянные сложными магическими диаграммами и текстами на Высшем Эсвеш — языке магии и науки. В одной Повелителя Чар руке появилась книга, а в другой скипетр, а над головой вспыхнуло облако света, медленно формируя Закрытое Око — тот же Символ, что сейчас сиял над Ирулин.
— О, Ночной Проводник, Повелительница Грёз, Хозяйка Сновидений и моя прекрасная госпожа, — нараспев произнёс я, облачая веление сердца в формальную молитву. — Ты, Стражница Тёмных Залов, Покровительница Ночных Путей и владычица моей души. Я, Ульрих Зиберт, взываю к тебе не как паладин и священник, а как тот, кому ты стала другом и светом в бесконечной тьме! Отрекись от своего Царства, отринь божественные силы, передай свой Престол Галадийру Эгору Рундригу ауф Каапо, моему наставнику и учителю, хранителю знаний и величайшему магу в мире! Исчезни, Владычица Снов, пади богиня, но вернись ко мне, о Ирулин!
— Что ты наделал? — прошептал Эгор, и его негромкий голос сотряс весь мир.
— Отдаю вам то, к чему вы так стремились, — любезно подсказал я, не удержавшись от нотки торжества в голосе.
— Я убью тебя, уничтожу вас всех! — воскликнул он.
— Не выйдет, — качнул головой я. — Пока я был Нризом, то вас по-настоящему боготворил, да и когда вновь стал собой, эти чувства не сильно изменились. Я вас бесконечно уважаю и восхищаюсь вами, разделяю вашу любовь к магии и тягу к знаниям. Я поклоняюсь вам, Галадийр, а ни одно божество не причинит вред своему верному последователю!
Я нисколько не врал. Сейчас, когда исчезли разделяющие нас противоречия, когда злость, накопленная за сорок лет рабства стала казаться детскими капризами, я действительно восхищался этим человеком. Миру Итшес не хватало бога знаний, но теперь я наблюдал за его рождением.