— Так что же всё-таки случилось? — спросил я, улыбнувшись.
Хартан посмотрел на меня немного ошалевшим взглядом, набрал в лёгкие воздух и выплюнул лишь одно слово:
— Работорговцы!
На лицах у Кениры и Мирены отразилась крайняя степень изумления, Ксандаш же глубоко нахмурился, положил на скальный уступ шлем своей брони и подошёл к Хартану.
— Подробности! — требовательно сказал он.
— Подожди, — вмешался я. — А разве такое вообще бывает? Я думал, после падения Гулун-ю-Ллар…
Я, конечно, сталкивался с этим явлением, познав его на собственной шкуре. Даже если не считать сорока лет пребывания в Цитадели, моё появление на Итшес началось с рабства у Жорефа, а потом и у Кениры. И в том, что, получив свободу, я тут же связал себя с ней ещё более крепкими узами, была какая-то особая ирония. Вот только рабом меня сделал Эгор ауф Каапо, реликт прошлой эпохи. И в нынешние времена ничего подобного я не ожидал.
— Нет такой мерзости и низости, на которую не нашлись бы свои любители, — сказал Ксандаш. — Чем сильнее запреты и выше наказание, тем больше за это готовы платить. Время от времени полиция накрывает гнездо этих тварей, но рано или поздно появляются новые.
— Тана, расскажи, что там произошло? — попросила Мирена. — Я видела тебя на арене и думала, что ты справишься с любыми врагами. Неужели рабовладельцы настолько сильны?
Хартан лишь покачал головой. Он времени зря не терял — уже стоял голый, а вокруг него суетился Тааг прилаживая и скрепляя элементы штурмовой брони.
— Не в этом дело, — ответил Хартан. — Я бы запросто мог размолоть в фарш их всех. Вот только девчонки, ну, которые пленницы. На каждой из них ошейник!
— Имперский? — мрачно уточнил Ксандаш.
— Не знаю, — качнул головой Тана. — Я видел в ошейниках магию, попытался получше рассмотреть структуры. Но надо было спешить. Эти выкидыши крыс, ублюдки навозной кучи и блевоты задаша, они… Они там… Мы должны идти! И побыстрей!
— Ошейники — это скверно, — кивнул Ксандаш. — Но я думал, взлом артефактов — твоя специальность.
— Если бы у меня было больше времени — я бы попытался, — мотнул головой Хартан. — Да и то, один из ошейников слишком сложный, боюсь, что не справлюсь. Именно поэтому нужен папа! Он-то может всё!
Подобная безоговорочная вера в мои силы не только грела душу, но и изрядно пугала. У меня непроизвольно возник страх провалиться, не оправдать доверия, разочаровать сына. Кенира, почувствовав мои эмоции, положила мне на плечо руку в бронированной перчатке и легко сжала. Непроизвольно в голову пришла мысль, насколько хорошо она контролирует броню — ведь усиленные магией псевдомышцы и прочнейшие металлические сплавы этого мира могли спокойно крушить камни. Но ни страха или даже опасения ни на мгновение не возникло — своей жене я полностью доверял.
— Хартан, доклад! — чуть торопливо сказал Ксандаш. — Количество, диспозиция, оружие, артефакты. Где находятся пленницы, какая охрана? Похоже, на этот раз придётся выдвигаться без подготовки. Как в старые, но совсем не чудесные времена.
— Почему без подготовки? — удивился я.
— Папа, ну я же сказал, надо торопиться! И на сон просто нет времени! — почти прокричал Хартан.
Я усмехнулся. Конечно, они кое в чём были правы, но у меня имелись и свои козыри.
— Это не совсем так, — сказал я. — Мы сделаем всё быстро. Все встали в круг, немедленно. Тана прав, времени терять не стоит!
Мы встали посреди пещеры, закинув руки друг другу на плечи. Я оказался между Миреной и Кенирой, но соседство с двумя прекрасными девушками на этот раз ничуть не радовало — приходилось прижиматься лишь к их холодной жёсткой броне.
— Все наклонились, — продолжил командовать я. — Коснуться головами друг друга!
Для воплощения в жизнь задуманного требовался телесный контакт. И пусть тела спутников были затянуты в броню, к счастью, ещё никто не надел шлем.
— Броне — команда аварийного медицинского режима, эвакуация с поля боя.
Спутники замерли и застыли. У каждой брони имелись контуры на случай серьёзных повреждений тела. В этом режиме жёстко фиксировались сочленения и спина, предотвращая таким образом дополнительные повреждения костей и позвоночника. Я на всякий случай навалился на спутников изо всех сил. Но сплетённая из четырёх тел фигура с восьмью точками опоры держалась очень крепко.