Я направил магию на портьеру дверного проёма и применил сканирующие чары. Затем достал из кармана небольшой кристаллик алмаза и сплёл две стационарные магические структуры. Одна из них заглушала звуки, а вторая — создавала иллюзию, повторяющую перекрывающую вход ткань и захватывающую около половины ярда дополнительного пространства. Положив алмаз на пол, я кивнул своим спутникам, осознавая, что они ничего не увидят, решительно отвёл портьеру в сторону и шагнул внутрь. Раздался громкий звон нашитых на ткань колокольчиков, но никто из сидящих в комнате не встревожился — акустический барьер и чары иллюзии работали надёжно. Быстро проскользнув внутрь и освободив проём и дождавшись, пока зайдут мои спутники, я осмотрелся. И от увиденного мои руки сжались в кулаки, больно впиваясь ногтями в ладони.
Пространство этого просторного зала освещали несколько магических светильников, давая мягкий тёплый свет. Дальний угол отгораживала решётка, собранная из довольно тонких жердей, выглядевших несерьёзными, если бы я не знал, насколько крепка древесина, из которой они состоят. За решёткой находилось одиннадцать девушек, от молоденьких, почти что девчонок, до взрослых и зрелых. В мире Итшес редко можно было встретить дурнушек, но все пленницы являлись настоящими красавицами. Некоторые из них лежали на набитых соломой тюфяках, забывшись тревожным сном, некоторые сидели, уставившись в пространство, а некоторые стояли возле решётки, наблюдая за происходящим в зале. И у каждой из них на шее был тонкий ошейник, сделанный из какого-то чёрного металла. Внутри каждого из ошейников я заметил сложную магическую структуру — они не были кустарными поделками, а являлись работой искусного артефактора. Этого умельца мне очень сильно захотелось найти, чтобы хорошенько с ним поболтать. И вовсе не на профессиональные темы.
Возле стены под одним из светильников находился стол, за которым расселись работорговцы и играли в карты. Пусть воображение рисовало настоящие воплощения зла с лицами, обезображенными пороками и преступным образом жизни, в реальности они выглядели самыми обычными людьми. И если бы я не знал, кто они и чем занимаются, счёл бы их даже симпатичными. Один из работорговцев являлся женщиной. Молодой, пусть о возрасте жителей Итшес судить было трудно, и даже привлекательной. И на её красивом лице с высокими скулами и тонкими чётко очерченными губами было написано раздражение.
Направлено оно было на ещё одного члена их компании. Тот стоял со спущенными штанами возле большого деревянного ящика и совершал бёдрами ритмичные движения. Его руки удерживали женские щиколотки так крепко, что кожа вокруг пальцев побелела. Обладательница этих ног, женщина, которую он насиловал, лежала на ящике, крепко прикусив губу, и магические светильники высвечивали дорожки слёз, стекающих с её глаз. Она была очень красива: тёмно-каштановые волосы, казавшиеся почти чёрными, округлое лицо с изящными чертами и чуть вздёрнутым носиком, светлые большие глаза, обрамлённые пушистыми ресницами. На ней почти не было одежды, ну а та, что осталась, не давала простора воображению, демонстрируя прекрасную фигуру с гладкой кожей и с рельефными мускулами, длинные стройные ноги и не очень большую округлую грудь идеальной формы. На шее у женщины тоже имелся ошейник, на этот раз из светлого, почти белого металла. И внутренняя структура была столь сложна, что ошейники остальных рабынь на его фоне выглядели примитивными.
Во снах мы с Кенирой разыгрывали сцены, среди которых встречались сценарии насилия и принуждения. Но, в отличие от весёлых ролевых игр, настоящее изнасилование, которое я теперь перед собой наблюдал, ничуть не возбуждало, наоборот, вызывало только тошноту и желание предать насильника наиболее мучительной смерти.
И пусть благодаря разведке Хартана я представлял, чего можно ожидать, пусть знал и об ошейниках, и о рабовладельцах, глаза мои застлала кровавая пелена ярости. Я ощущал, что Кенира испытывает те же эмоции, наши чувства переплетались и резонировали, усиливая друг друга. И чтобы сохранить возможность ясно мыслить, я активировал форсированный режим мозга.
Не став терять времени, я быстро подошёл к загону с рабынями. Встав неподалёку от клетки, я принялся анализировать магию их ошейников. Благодаря Хартану я уже имел грубое представление об использованных структурах, а сейчас лишь восполнял недостающие детали. Очень помогало то, что все ошейники были одинаковыми, и, разглядывая их с разных сторон, я мог справиться с задачей намного лучше и быстрее. К счастью, отрешённость форсированного режима позволяла не принимать близко к сердцу вид двоих девочек возраста Хартана, наблюдающих за происходящим, крепко вцепившись в решётку. Они были чем-то похожи как друг на друга, так и на жертву в зале — вероятно, являлись родственницами.