— Тааг, зафиксируй тело вертикально! — приказал я. — Кенира, нужна твоя помощь!
— Враг обезврежен! — раздался у меня в ухе голос Ксандаша. — Тана и Миру, контроль периметра, Кенри — иди к Ули.
— Папа, ну как же так? — послышался ошарашенный голос Хартана. — Я думал, вернее, надеялся, считал, что ты…
В его словах не было ни разочарования, ни осуждения, но я всё равно был готов утонуть в земле со стыда из-за того, что не оправдал его ожиданий.
— Тана, это старый ошейник, — пояснил Ксандаш. — Ещё из Гулун-ю-Ллар. Похоже, времён падения, именно тогда они перестали жалеть свою собственность. Ули мало что мог сделать.
— Ничего не закончено! — сквозь зубы прошипел я. — Тана, иди к девочкам, успокой их, скажи, что с их мамой всё будет в порядке.
— Ты обещаешь? — с надеждой спросил сын.
— Я успел вовремя и шансы очень высоки, — не стал врать я. — Но не стопроцентны.
Повеселевший Хартан побежал к загону, на ходу снимая шлем. Вскоре послышался треск ломаемого дерева.
— Теперь вся надежда только на тебя, — сказал я жене. — Лучше было бы позвать Лексну, но, боюсь, времени у нас не хватит. Аварийного портала этой бедняге не вынести, а монтаж врат продлится дольше Промежутка Ваарша. А когда душа покинет тело, мы её окончательно потеряем.
— Милый, я боюсь не справиться, — сказала Кенира. — Никогда не делала ничего настолько сложного.
— Не беспокойся, я помогу.
Она отрывисто кивнула и начала снимать шлем. Я подошёл к Таагу, уже державшему в манипуляторах неподвижное тело, и вновь вошёл в режим форсажа. Мир снова расцвёл цифрами и формулами, обрубок шеи подсветился множеством маркеров и подсказок, обозначавших мышцы, сосуды, хрящи, позвоночный столб, пищевод и голосовые связки. Я прекрасно понимал опасения Кениры. Несмотря на то, что я среагировал очень быстро, просто так приставить голову на место и заняться исцелением ни за что бы не получилось. Произошло неизбежное смещение мышц и сосудов, а также деформация гортани, так что эти два куска паззла друг к другу уже не подходили. К счастью, в строении человеческого тела меня теперь можно было назвать специалистом, ведь когда-то я вырастил его из эмбриона. Сейчас же ничего столь драматичного не требовалось. Я начал сплетать сложную сеть чар, тонких, почти невидимых нитей, прилипающих к обрезанным волокнам и опорным точкам обрубка, а потом соединяющихся с соответствующими элементами на отрезанной голове. Нить за нитью соединялись сосуды и нервы, края гортани и пищевода, мышечные волокна и участки кожи. Они шли от центра шеи, нарастая слой за слоем, пока изначальный пучок диаметром с тонкую бечеву не превратился в бельевую верёвку, затем в альпинистский трос, в морской канат и, наконец, не занял весь объём тонкой изящной шеи. Я повернул голову к Кенире и увидел, что она уже сняла перчатки и стояла, разминая ладони, наблюдая за моими действиями. Я чувствовал в её эмоциях восхищение и одновременно страх, так что постарался успокоить:
— Моя жена — великолепный маг и отличный целитель. Не допускаю и мысли, что она с чем-то не справится.
— Ули, не надо, — качнула головой она. — В таком состоянии твой голос звучит, будто у какого-то… словно у голема, если бы големы могли говорить. А раз я не чувствую твоих эмоций, то это не помогает, лишь пугает.
— Ты справишься, — повторил я. — Готова?
— Нет, но медлить нельзя.
Я кивнул и снова потянулся к магии. Мириады нитей, соединяющие обрубки шеи, начали сокращаться, притягивая голову к телу, до тех пор, пока голова с широко распахнутыми глазами не встала прочно на место. Десятки тысяч сверхтонких стежков соединили рассечённые ткани, препятствуя любому смещению. Основное количество приходилось на позвоночный столб и главные сосуды — ведь если не восстановить кровообращение и нервную деятельность, то все старания будут зря. В остальном… Если женщина не умрёт хотя бы первое время, тогда дальше ей поможет Лексна или Диршада. Ну а все негативные последствия гильотинирования устранит крепкий сон в Царстве моей любимой госпожи.
Кенира вытянула ладони, окутавшиеся мягким сиянием магии. С её пальцев сорвались тонкие потоки, огибающие поле стазиса и воздействующие на открытые клетки тела. Слой за слоем Кенира сращивала ткани, соединяла и скрепляла, оставляя за собой участки совершенно целой шеи. Несмотря на то, что на исцеление резаных ран ей обычно требовались считанные секунды, на этот раз она не торопилась. И прошло не меньше полной минуты, пока концентрическая красная полоса вокруг тела жертвы окончательно не исчезла, оставив за собой лишь небольшие кровавые потёки.