Да.
Эмилия молча смотрела, как Старк завернул револьвер и какую-то коробку — должно быть, с патронами, — в свой свитер.
Хорошо, я согласен. Но объяснять это вы будете сами.
Он передвинул обломок стены и вытащил свой огромный нож.
Я скажу им, что этот брак будет основан на вере — так же, как и с Зефанией, — а не на земной любви. У японцев тоже есть религия, как и у нас, хоть она и отличается от нашей. Так что они поймут.
Хорошо. Значит, мы — партнеры, — сказал Старк.
Спасибо, Мэттью.
Он не стал ни о чем спрашивать. Она не стала упоминать об револьвере. Да, они действительно партнеры.
Гэндзи, Сигеру, Сэйки, Сохаку, Кудо и Хидё расселись квадратом в главной комнате покоев прислуги. Это была единственная часть дворца, не пострадавшая от обстрела. Хэйко и Ханако подали чай. Все ждали, что скажет Сэйки. В конце концов, он был главным управляющим. И, согласно этикету, именно ему надлежало обрисовать ситуацию, исходя из которой нужно было принять решение.
Сэйко предпочел бы, чтобы при обсуждении тайных дел женщины не присутствовали. Но Гэндзи отверг его возражение, заметив, что если они не могут доверять жене Хидё и его собственной возлюбленной, они уже обречены. Сэйки сдержался и не стал указывать, что еще не поздно предать ненадежных лиц мечу. Гэндзи явно не беспокоили неясности, связанные с Хэйко. Что ж, если понадобится, он примет меры сам, без дозволения молодого князя. Нужно будет заняться этим по пути из Эдо, если возникнут благоприятные условия.
Дворец князя Сэнрю не пострадал, — сообщил Сэйки. — Он согласен оставить у себя наших тяжелораненых до тех пор, пока появится возможность вывезти их. О сожжении покойников уже позаботились. Легкораненые поедут с главным отрядом.
Это подтолкнет сёгуна к ответным действиям, — возразил Кудо. — Даже при том, что его положение неустойчиво — а точнее, именно в силу этого, — он не потерпит столь вопиющего неповиновения.
Согласен, — кивнул Сэйки. — Но у нас нет выбора. Что чужеземцы станут делать дальше? Мы не знаем. Они могут вернуться и снова обстрелять город. Они могут высадить армию. Возможно, это был канун вторжения. Помимо этих предполагаемых опасностей есть и одна несомненная. Теперь, когда стены дворца разрушены, мы чрезвычайно уязвимы — а врагов у нас хватает и в Японии. Два покушения уже состоялись: одно — на нашего князя, еще до обстрела, и второе — на госпожу Хэйко, — или, быть может, на чужеземную женщину, — сразу после обстрела. Нападавший убит. Кто он такой и кто его послал — неизвестно. В наше смутное время трудно понять, что движет людьми и к какой цели они стремятся. А это увеличивает опасность.
Я согласен: отъезд необходим, — сказал Сохаку. — И я тоже считаю, что сёгун предпримет ответные действия. И нам необходимо к этому подготовиться. Следует немедленно раздать воинам припрятанное огнестрельное оружие. Следует проверить все пути, ведущие от Эдо к Акаоке. Особое внимание надлежит уделить местам, где нас может поджидать засада. Поскольку мы оказались впустить Каваками во дворец, за нами наверняка следят, а это означает, что многочисленный вражеский отряд может поджидать нас прямо на выезде из Эдо.
Здесь может пригодиться отвлекающий маневр, — сказал Кудо. — Если десяток добровольцев нападут на замок Эдо, они отвлекут внимание на себя.
Десяток человек против цитадели сёгуна? — переспросил Сэйки. — Их перебьют за несколько секунд.
Нет, если они будут атаковать поодиночке и в разных местах, — сказал Кудо, — в разное время и с разных сторон. Гарнизон крепости некоторое время вынужден будет держаться настороже. Можно также дать нашим людям флажки с надписями, осуждающими бездействие сёгуна, не принимающего никаких мер против чужеземцев. Это усилит неразбериху.
Гэндзи повернулся к Сигеру.
А вы что думаете?
Сигеру не прислушивался к разговору. Он размышлял о древних мечах, ныне принадлежащих ему. Точнее, он размышлял о своем последнем видении, гласящем, что он будет последним Окумити, сражавшимся этими мечами. Видение было ясным и понятным, и не сопровождалось никакими невразумительными картинами. Такого с Сигеру еще не случалось. Что это — признак неких изменений в нем самом или еще одно последствие пребывания рядом с Гэндзи? Или это очередная разновидность маккё — иллюзий, насылаемых демонами? Поскольку точно Сигеру не знал, то и не видел смысла что-либо рассказывать племяннику.
Эти планы обладают множеством достоинств, — сказал Сигеру. Он и не слушая знал, что участники совещания предложили самые очевидные варианты. Открытый отъезд всех слуг и домочадцев. Отвлекающая атака — и бегство молодого князя в сопровождении лучших кавалеристов. Раздача огнестрельного оружия. — Дабы обеспечить нашему господину безопасный отъезд, следует подойти к этому вопросу с разных сторон. Так мы получим больше преимуществ и уменьшим риск. Где будет происходить сожжение наших покойников?
В храме Накауми, — сказал Сэйки.
Продолжайте перевозить тела.
Сэйки нетерпеливо заерзал на месте.
Эта работа продолжается и без дополнительных указаний, господин Сигеру. Она уже почти завершена.
Продолжайте перевозить тела, — повторил Сигеру. — Живые носили мертвых. Теперь пусть живые носят живых. Продолжайте до тех пор, пока половина наших людей не окажется в храме. А тем временем князь Гэндзи в сопровождении нескольких спутников поедет в восточные болота, полюбоваться на журавлей в зимнем оперении. Это поможет ему восстановить душевный покой, нарушенный недавним обстрелом. Добравшись до болот, он свернет в горы и нехожеными тропами отправится в княжество Акаока. Те, кто останется во дворце, подождут наступления темноты. Затем лучшие наши разведчики уничтожат шпионов сёгуна и втайне выведут наших людей.
По мере того, как Сигеру излагал свое предложение, Сэйки хмурился все сильнее и сильнее.
Да, наш князь и вправду пользуется репутацией утонченного аристократа. Но любоваться на журавлей? После того, как его дворец был превращен в развалины? Когда десятки его вассалов погибли или получили раны? Это нестерпимо!
Но я же не буду на самом деле любоваться на журавлей, — мягко заметил Гэндзи.
Нет, мой господин. Конечно же, нет, — сказал Сэйки. — Но в это поверят — пусть даже и ненадолго, — и это нанесет ущерб вашему достоинству. Вы — двадцать шестой князь Акаоки. Ваши предки свергали сёгунов и возводили их на этот пост, — и то же самое будете делать вы и ваши потомки. Вам даже в голову не может прийти в такой момент отправиться любоваться на журавлей.
Однако же меня вдруг охватило неудержимое желание именно это и сделать, — заявил Гэндзи и улыбнулся Хэйко. — Говорят, некоторые журавли даже спариваются зимой.
Сэйки на миг прикрыл глаза. А когда открыл, обнаружил, что ничего так и не изменилось.
Господин, прошу вас, подумайте! Этот план несет с собой непредсказуемые опасности!
Насколько велика вероятность вооруженных столкновений, если мы им не воспользуемся?
Весьма высока.
Если любование журавлями пройдет успешно, мой отъезд не будет сопровождаться стычками. Не так ли?
Только если все пройдет успешно, мой господин.
Когда дело касалось птиц, моей семье всегда сопутствовало счастье, — сказал Гэндзи.
В этом замысле есть и другие сомнительные моменты, — вмешался Сохаку. — Вы предлагаете нам разделиться на три группы?
Совершенно верно, — кивнул Сигеру.
Но нас и так немного. Если мы разделимся, то станем еще более уязвимы. И вы предлагаете отправить наименьшее число людей, почти безоружных, с нашим князем, дабы они добирались домой по самому длинному и самому опасному пути.
Да, — подтвердил Сигеру. — Более того, я полагаю, что миссионеры должны отправиться именно с этим отрядом.
Что?! — вырвалось одновременно у Сэйки, Кудо и Сохаку.
Если наш господин пожелает показать своим гостям красоты нашей страны — это вполне понятно. Иначе же трудно будет объяснить, почему чужеземцы покидают дом в такой момент.