В принципе, для тренированного пловца расстояние преодолимое, но воды в озере, несмотря на кажущуюся мертвецки спокойную гладь, коварны и обманчивы.
Девушка, облаченная в легкое черное платье, стояла на пирсе, вглядываясь в мутную темную поверхность, обхватив руками тонкие плечи.
Жутко захотелось приблизиться и самому обнять ее, забывая обо всем на свете.
Под ногами предательски захрустели тонкие сухие ветки, и Ева моментально обернулась.
Бледная.
Даже чересчур.
- Привет, Женева, - говорю, а сам изучаю темные круги под глазами.
Девушка лишь кивнула и не ответила ничего.
- Гуляешь?
Снова кивок.
- Хочешь поплавать? – второй раз уже замечаю, как она пялится – сначала на бассейн, теперь вот на Мрачное.
Молчит зараза. Отрицательно качает головой.
Бойкот мне объявила.
- Не хочешь со мной разговаривать? – спрашиваю в лоб.
Но Ева лишь неопределенно пожимает плечами.
Вот ведь маленькая дрянь!
Вчера не заткнуть ее было, а сегодня молчит, как партизан.
Подхожу вплотную. Гладкие дощечки пирса уныло скрипят под ногами. Стоим у самого края. Один шаг, и с головой уйдем в ледяную черную воду. Практически ощущаю ее тепло. Тону в аромате волос.
Как же хочется схватить в охапку. Сжать до хруста в тонких ребрах. Выдавить из ее легких отравленный отцовским ртом воздух и наполнить ее собственным вдохом. Собой.
От одной только мысли, что она была с ним… этой ночью… а возможно и утром, скручивает мышцы от боли, как наркомана в ломке.
Медленный вдох-выдох.
- Скучала по мне?
По глазам вижу, что понимает, о чем я говорю. О тех тринадцати месяцах, прошедших с нашей ночи.
Молчит.
Опустила вниз свои холодные серые глазки.
И МОЛЧИТ!
- Что ж ты сука-то такая, Ев?
Мы стоим так близко, но в то же время нестерпимо далеко. Чувствую ее и не касаюсь. Руки в карманы убрал от греха подальше. Светлая ароматная макушка под моим подбородком. Пара сантиметров и коснусь губами мягкого шелка.
Но не двигаюсь, убивая собственные желания, как Ирод Вифлеемских младенцев.
Ее дыхание щекочет мои ключицы, а светлые волосы, развеваемые ветром с озера, скользят по напряженным предплечьям.
Молчит.
Детский сад! Неужели нельзя просто поговорить?! Просто ответить на короткий вопрос?
Скажи «нет», «не скучала», «не вспоминала», Ева! Забей крышку гроба, куда я старательно запихиваю свои наивные чувства!
- Молчишь… - начинаю откровенно злиться и терять всякое терпение.
Поднимает на меня свои ртутные блюдца и кивает «да».
- Что да, Ева? Да – скучала? Да – сука? Да – молчу?
Кивает.
Да. Да. Да.
ОТЛИЧНО! Таки выбесила меня!
Что ж так сложно-то с тобой, птичка?
Но я заставлю тебя со мной разговаривать, малыш!
Хватаю в охапку и легко закидываю невесомое девичье тело в мутную воду, наслаждаясь пронзительным визгом и сладкими звуками собственного имени.
- Егор! – звонко кричит Ева и с головой уходит под воду.
Секунда.
Пять.
Восемь.
Пятнадцать…
ТВОЮ МАТЬ!
Глава 5.
Сбрасываю кроссовки и прыгаю вслед ровно туда, куда ранее бросил Еву, кляня сам себя последними словами.
Мне бы, идиоту, подумать о том, что возможно девчонка не умеет плавать. А еще о том, что на дне могут быть коряги и еще хрен знает что, потому что участок озера, хоть и примыкает к нашему дому и имеет пирс, но вовсе не облагорожен для пляжного отдыха. А сам я здесь плавал уже очень давно. Пожалуй, даже больше года назад.
Эти правильные мысли посещают мою дурную голову слишком поздно. Тогда, когда ничего изменить уже нельзя.
В мутной темной воде открывать глаза бессмысленно – увидеть что-либо нереально. Действую наощупь, интуитивно. Шарю вокруг руками, медленно опускаясь на самое дно.
Ноги утопают в мягком, но отвратительно мерзком иле. Ледяные ключи, бьющие из него, сковывают стопы могильным холодом. Вязкая мертвая пучина уже подобралась к коленям, когда вдруг я ощутил гладкое, твердое дно.
Не земля, не песок… Холодно… Скользко…
Размышлять не остается времени, потому что руки ловят тонкую талию и, оттолкнувшись, я изо всех сил, плыву наверх.
Первой выталкиваю Еву. Выныриваю вслед за ней. По ошалевшим глазам и жадному дыханию понимаю, что она в сознании, просто испугалась, а по хаотичным движениям тонких рук, напоминающим барахтанье беспомощного котенка, осознаю, что плавать маленькая птичка, действительно, не умеет.