Утираю краем футболки лицо.
Рассвет.
Я провалялся в лесу по меньшей мере три часа. Мышцы задеревенели. Руки холодные. Спина ноет. Мужика, естественно, и след простыл.
Зато воспоминания остались!
Я был там! Видел тело Насти. Видел Гелю. И она была жива!
Мне просто необходимо вспомнить, что было дальше! И, как я понимаю, единственный способ – это прокатиться верхом на собственных страхах!
Я торопливо шагал по направлению к дому. Размышляя о том, где раздобыть крови. Можно ли ее купить на местном рынке или все же придется кого-то убить?
Только смогу ли я? Пусть даже курицу несчастную.
От одной мысли затошнило.
Дом все еще был погружен в мирный сон. Тихо. Спокойно.
Я принял душ, гадая, как долго в этот раз шныряли прибывшие по сигналу тревожной кнопки охранники. Скорее всего, не очень.
Наверняка будут проводить более детальную проверку на неделе, перезагружать систему и перенастраивать датчики.
Идиоты.
Погруженный в воспоминания и размышления, я добрел до своей кровати, едва не спотыкаясь о собственные ноги, и рухнул в беспамятстве в глухую черноту.
Просыпаюсь уже после полудня. Шторы в комнате занавешены и создают приятный полумрак. Мысленно сразу возвращаюсь ко вчерашним событиям. Проверяю телефон – ничего интересного. Прислушиваюсь – тихо.
На кухне только Семеновна. Она как обычно хлопочет у плиты, на которой из кастрюльки с желтыми лимонами клубится ароматный пар. Супчик варится. Желудок благодарно отзывается на мясной запах тихим урчанием.
- Проснулся, Егорушка? Садись, покушай, - говорит старушка, нарезая свежий хрустящий хлеб.
- Отец на работе?
- Да, уехал еще рано утром.
- А Ева?
- Не выходила.
- Ясно.
Передо мной, как по мановению волшебной палочки, появляется тарелка супа с идеально ровными фрикадельками, сметана, нарезанная зелень, свежие овощи.
- Римма Семеновна, а можно ли где-нибудь купить свиную кровь? Ну там, на рынке, например?
- Господь с тобой, Егорушка. Раньше можно было у любого мясника свежую кровь найти, а уж много лет, как запретили ею торговать. А тебе зачем-то?
- Да так…
- Мы раньше из нее вкусную жаренку всегда готовили… - мечтательно протянула Семеновна, - С гречкой. Или колбасу домашнюю…
Да уж…
Вкуснотища, нечего сказать, мысленно поморщился я.
После обеда бездельно слонялся по дому взад-перед, не находя себе места. Мысли рыжими тараканами неуловимо расползались в разные стороны, и мне никак не удавалось собрать их воедино. А все из-за нее! Ева из комнаты так и не выходила, чем несказанно меня нервировала.
Сколько можно спать?!
Или чем она там занимается?
Мысли об этой девчонке мешали сосредоточиться и рассудительно осмысливать информацию. Бродя по двору, я наткнулся на книгу, подаренную вчера Еве. Она лежала на столе в беседке, забытая новой хозяйкой.
Нет, ну не дура?
Точно дура!
Зато у меня появился официальный повод проведать отцовскую невесту.
Я схватил учебник и поспешил наверх. У отцовской спальни притормозил и осторожно постучал в дверь.
Никто не ответил.
Тогда я проявил настойчивость и нетерпение, колошматя кулаком без остановки.
- Ну чего тебе? – послышался приглушенный голос. Как будто точно знала, что за дверью я бешусь. Впрочем, больше некому.
- Выходи!
- Что надо?
- Ты забыла мой подарок.
- Оставь где-нибудь, я потом заберу.
- Что ты там пищишь? Не слышно ничего! Я захожу!
Не дожидаясь ответа, решительно дергаю ручку и вхожу.
В комнате полумрак. Ева лежит на постели, укрытая чуть ли не с головой. Вид у нее, откровенно говоря, не очень. В гроб краше кладут.
Запал злости как-то сразу угас, уступая место тревоге.
- Что с тобой? – я присел на корточки перед кроватью и внимательно рассматривал девушку.
Бледнее обычного. Я бы даже сказал, синяя. Глаза закрыты, и веки с пушистыми коричневыми ресницами тревожно подрагивают, маленький носик заострился, дыхание частое. Ева лежит, укутанная в одеяло, тонкие пальцы правой руки подложены под щеку, как у маленького ребенка.
- Ничего. Уходи, - прохрипела она, не открывая глаз.
- Ты забыла книгу, - как идиот повторяю я, понимая, что ей вообще ни до чего сейчас.
- Господи, Егор… Положи куда-нибудь. Спасибо, - она отвечала медленно и тихо, отчего в мою душу ядовитым змеем вползал страх.
- Ты заболела? – когда успела, вчера же была нормальная.