— Ясно, — вздохнул я. — Что дальше?
— Вам всем нужно выздороветь, а потом выдам небольшой отпуск. Заслужили, — усмехнулась она.
— Что же случилось с Чуути? — спросил я.
— Вскрытие уже провели и… лучше поговори обо всем с самой Хааной… Она на кладбище…
— Хорошо.
— Выздоравливай.
С этими словами она потрепала мои волосы, улыбнулась и вышла.
Я же вздохнул спокойнее.
Просто лежать или спать я не хотел, потому решил не откладывать разговора.
Поднялся, с трудом оделся и сбежал из палаты. Хотя думаю, меня отпустили. Унохана-сан не тот человек, что легко дала бы уйти со своей территории больному.
Как хорошо, что у меня только рука была сломана, а не ноги. Передвигаться мне ничего не мешало.
Кладбище было найдено быстро. Я бывал там. Оно находится в небольшой отдалении от основных зданий Сейретая. Синигами не очень любят смотреть на могилы своих товарищей.
Куро-тян помогла мне легко найти Хаану. За то время что я был в больнице, многое уже успели сделать. Надгробие для этого парня уже сделали, а его матушка сама, похоже, сбежала из своей палаты.
Сидит перед надгробием и просто смотрит. Сложила руки и молилась с закрытыми глазами.
— Я знала, что ты придешь, — спокойно сказала она, когда я подходил.
— Простите… — опустил я голову.
— Ты выполнял приказ… мой приказ… — она вздохнула. — В борьбе между чувствами матери и долга, победил долг.
Я промолчал.
— Мой сын и так был мертв, — заявила она. — Его обследовали раньше, но ничем не смогли помочь. Пустой-паразит, словно грибница поразил его тело. «Поражены 70 % кожной ткани и 30 % мышечной. При попытке разделения, летальный исход неминуем. Рекомендуется эвтаназия» — так было написано в заключение специалистов 4-го отряда. Но… — она замолчала на секунду и глубоко вдохнула. — Я не смогла. Не смогла отпустить его, не смогла позволить моему сыну умереть. Пыталась много раз прервать его страдания, но не смогла.… Пустой отравлял его. Он не мог его подчинить, но смог убить в нем разум. Те, кто проводил вскрытие, сказали, что от мозга моего сына так почти ничего не осталось.
— Ему нельзя было помочь?
— Не в таком состоянии. Уже было поздно. Урахара сказал, что изучил таких паразитов уже давно и именно поэтому не проявил к моему сыну ни капли интереса, позволив забрать его. Но помочь даже он ничем не мог.
— Мне жаль…
Она ничего не сказала. А я так и не мог ничего ответить. Я убил того, кто и сам бы скоро умер. Мне стоило замешкаться всего на немного и вместо человека я убивал бы чудовище. Моя скорость сыграла со мной злую шутку.
Хотя возможно, тогда бы паразит мог попасть и на меня и история бы начала крутиться как колесо.
Не знаю. Просто не знаю.
— Спасибо, — неожиданно сказала она. Я удивленно посмотрел на женщину. — Я бы не решилась прекратить его страдания… Я часто стояла с клинком перед ним, видя, как он страдает, как я его мучаю, заставляя существовать.
Я все же ничего не ответил. Мне все это нужно обдумать и понять.
Слишком многое на меня свалилось за эти дни.
Поклонившись, я развернулся и пошел обратно.
— Помяни мое слово, Карас, — сказала она. — Стань сильнее, стань сильнее всех и не знай жалости к врагам. Ты должен повзрослеть. Иначе ты будешь раздавлен своими же идеалами…
После этих слов я ушел. Добрался до своей палаты и рухнул на кровать, и уснул.
С плеч упала тяжелая гора, но я понимал, что это не облегчение, а только передышка, перед новым грузом…
=== Глава 21. Вечер событий ===
Тупо лежать и страдать в больнице, было дико скучно.
Настроение, как и последние дни, было не ахти. Даже общение с Хебико и друзьями не сильно поднимали его. А все остальное меня не сильно волновало.
Через неделю я все же смог поправится, и выписался. Остальные кто были со мной там, задержатся. У них в отличие от меня нет такой регенерации. Ячи рвалась и требовала ее отпустить, но девушку скрутили и велели отдыхать. Такеши и Юске особо не говорили, но их вроде скоро отпустят. Они тоже куда-то рвались, но их в отличие от Ячи отпустить согласились. Но причины мне были неизвестны.
Перед тем как быть полностью свободным, мне пришлось вернуться в Гнездо и забрать свои личные вещи. Да и вещи напарников надо было вернуть.
В Гнезде проходил большой ремонт, часть крыши убирали, чтобы заменить новой, разгребали мусор. Удалось узнать от нескольких офицеров, что в Гнездо есть пара тайных ходов. Мне как человеку предотвратившему побег и технически спасшему репутацию взвода, даже показали их. Все же я свой, а такому не жалко предоставить некоторую возможно полезную информацию.
С Хааной я не встречался. У нас обоих не было желания видеть друг друга, потому я спокойно пришел, забрал то, что нужно и ушел.
И очень надеюсь, что возвращаться мне сюда не придется.
Я вернулся в свою комнату в здании отряда. Тренироваться мне пока запретила Унохана-сан, потому делать мне было особо нечего. Я вернулся к работе, но выполнял по большей части бумажную волокиту за Омаэду-сана, но я был не против. Очень хотелось занять мысли хоть чем-нибудь, чтобы не вспоминать о случившемся и выкинуть слова Хааны-сан из своей головы.
Так лениво и скучно текли дни. Делать особо ничего не хотелось. Через неделю такого состояния вернулась и Ячи и уговорила меня взять ее с собой на следующий поход Серых плащей. Я не возражал, мне как раз пригодится помощь. Друзья так же продолжают делать наше общее дело, но расписание у нас разное, потому и выходные в разные дни. В бедные районы мы уходим порознь и теперь редко видимся. Печально.
Наступил очередной день, и я как всегда работал в кабинете Омаэды-сана. Он же рассказывал о том, каких больших успехов достигла его семья в бизнесе, и поглощал печеньки. Я его слушал в пол уха. Было довольно интересно послушать, как ведут бизнес аристократы. Да и может, услышу что полезного, там Тегучи-доно что-то подскажу.
Неожиданно дверь открывается и к нам заходит Учитель.
Омаэда-сан тут же подпрыгивает и падает, пытаясь одновременно спрятать печенье и сделать вид, что он работает.
Учитель мрачно посмотрела на лейтенанта.
— Карас, за мной, — сказала она и пошла дальше по коридору. Я поспешил за ней, оставив Омаэду-сана подниматься.
Мы быстро достигли ее кабинета, где помимо нас стояли еще три китаянки.
— Карас, — начала она. — Сегодня вечером ты мой сопровождающий на прием в Дом Кучики.
— Да… то есть ЧТО?!!! — офигел я.
— То! Ты мой Ученик, потому будешь моей парой на приеме. Мои служанки оденут тебя и приведут в приемлемый вид, — она злобно прищурилась. — Свою хмурую рожу оставишь тут, и не смей депрессовать на приеме! Все ясно?!
— Да, Учитель! — стал я смирно.
— Чудно, — кивнула она. — Как себя вести при дворе я тебя учила. Все, он ваш, — сказала она служанкам.
Те вежливо поклонились. Учитель кивнула и ушла.
Я посмотрел на них и пришел в ужас. Глаза у всех троих светились жутким огнем, на лицах одинаковые улыбки.
— Как и говорила Мацумото-сан, он ничего такой, — сказала одна.
— Ага, Сообщество будет гордиться нами…
Попытка бежать провалилась моментально, потому что на дверях и окнах стояли бакудо Учителя, не дающие мне сбежать!
— НЕЕЕЕЕЕТ!!!
Последующие три часа в лапах членов Сообщества Женщин-синигами были для меня адом. Что они только со мной не делали… Я прошел через Ад!
Костюмы давали совершенно разные, и мерить мне пришлось все. Даже женские. Благо хоть мыться не надо было, я был чист, что очень расстроило девушек. Три часа мук, которые я бы с радостью заменил на смертельную тренировку с Учителем.
В итоге меня все же обрядили. Надели на меня, как ни странно японскую одежду, а не китайскую как я предполагал. Будучи иногда гостем в Доме Фон мне приходилось надевать их национальные костюмы, в них двигаться довольно удобно.
Но сейчас я был одет в белые штаны-хакама, красный верх, на плечах светло-голубая накидка, широкий черный пояс. Довольно необычная одежда. И как ни странно занпакто взять с собой разрешалось. Или это у меня такая привилегия. А может при входе придется сдать.