Спустившись на нижний уровень железобетонной фантазии молодого армянского архитектора и его старшего родственника, Гарик закрепил конец шнура за ступеньку металлического трапа и, проведя короткий инструктаж, заключавшийся в беспрекословном подчинении ему, пока будут находиться под землей, упал на четвереньки и посеменил в темный зев подземелья, освещая путь прикрепленным к каске фонарем. За ним двинулся Аведис. Следом опустился на карачки Салапетян. Недовольно посмотрев на испачканные ладошки, он вздохнул, словно и не его идеей было это исследование, и, тяжело пыхтя, скрылся в лазе.
Судя по меткам на шнуре, они проползли сорок пять метров, когда Гарик остановился перед тем крутым, скользким склоном, по которому унесся в неизвестность незадачливый гастрабайтер. Обсудив ситуацию с товарищами, он попытался вбить в мел небольшой блочок, закрепленный на двадцатисантиметровом винте. Однако, подумав, решил, что в случае отвесного обрыва, порода для крепления блока слишком ненадежная, а по склону в сорок пять градусов можно спускаться и без таких приспособлений. Пропуская шнур через зажимы на поясе, Амбарцумян осторожно двинулся вниз, вбивая через каждый метр предусмотрительно прихваченные в большом количестве металлические штыри. После того, как он забил последний, двадцатый штырь, спуск продолжился еще метров пять, а далее луч фонаря уперся в воду. Вода была кристально чистой, и Гарик увидел, что глубина небольшая, буквально пару сантиметров. Похоже, что ход здесь вновь переходил в горизонтальную плоскость. Вот только потолок стал значительно ниже — сантиметров сорок. Двигаться ползком по холодной воде не было никакого желания, о чем Амбарцумян и сообщил, следовавшим за ним землякам.
— Эй, Гарик, ты что такое говоришь? — возмутился Салапетян. — Как это нет дальше пути? Куда же тогда, по-твоему, делся чурбан? Его что, на самом деле шайтан забрал?
Амбарцумян задумался. Про таджика он действительно забыл. Теперь, во-первых, стало понятно, что съехав с этого склона, нельзя разбиться. Тем более, на смерть. Разве что умереть от страха. Тогда тело, набрав разгон, могло скользнуть в воду и проехать дальше по сузившемуся лазу.
Гарик аккуратно ступил в воду и, убедившись, что та лишь чуть скрыла подошву, утвердился второй ногой. После нескольких попыток заглянуть дальше по проходу он понял, что сделать это не замочив коленей, не получится. Тогда попытался предельно наклониться, крепко ухватившись за капроновый шнур. Однако он не знал, что расслабленный до сего момента шнур зацепился за один из вбитых штырей выше по склону. И вот, когда, повиснув почти параллельно земле, Гарик все же ухитрился заглянуть под низкий свод дальнейшего хода, штырь не выдержал напряжения и выскочил из непрочного мелового грунта.
Потеряв опору, Амбарцумян плашмя рухнул в ледяную воду и тут же был буквально вбит в проход свалившимся сверху Авведисом, которого столкнул Салапетян, на мгновение отключившийся из-за врезавшегося в каску штыря.
В свое время и Тофику, и Гарику довелось прослужить два положенных года в рядах Советской Армии, где их знание русского языка значительно расширилось, став практически идеальным. И теперь Аведис, стоя на четвереньках в холодной воде, с удивлением узнавал невероятные вещи, которые, по словам его старших товарищей, они проделывали с родственниками какого-то неизвестного персонажа, чье имя почему-то не упоминалось. Разумеется Аведис и сам, обучаясь в московском ВУЗе, узнал много нового о русском языке, но у него не было за плечами многолетнего опыта его использования в различных критических ситуациях. Потому сейчас покраснел и, несмотря на холод подземелья, даже слегка вспотел.
Наконец ругательства стихли, и после секундного молчания Тофик спросил:
— Что это было, а?
Ощупывая свой поцарапанный нос и ощущая, как одежда набухает от ледяной воды, Амбарцумян зло ответил, что это был некто в кожаном пальто.
— Я кажется что-то слышу, — прервал Аведис начавшую было разгораться перепалку. Ему действительно что-то послышалось во время мгновения тишины.
Теперь замолчали все. И действительно из лаза доносилось будто бы даже два звука — негромкое журчание воды и жуткое подвывание.
Гарик попятился, желая поскорее выбраться из тесной норы, и установить мировой рекорд по выскакиванию из мокрых и холодных меловых пещер, в которых живут воющие монстры, пожирающие провалившихся таджиков. Однако путь ему преградил Аведис. Впрочем, тот и сам не прочь был составить пару Амбарцумяну в скоростном передвижении на четвереньках, но в лаз пытался протиснуться Салапетян. Тому пока ничего не было слышно, и он непременно хотел разобраться, что там такое творится в принадлежащей ему пещере. А так как общий вес Гарика и Аведиса был несколько ниже веса номинального владельца местных подземелий, то они застопорились на одном месте, усердно буксуя руками и ногами по скользкому, покрытому слоем ледяной воды мелу.