Наконец, в предместье городка Ялиол, Эливерт не выдержал и откровенно заявил Кайлу:
– Посмотри правде в глаза, рыцарь – если мы не найдём хоть какого-то целителя для этой дохлой гусыни, пожалуй, до утра она не дотянет!
***
36 В городских закоулках
В городских закоулках
И умрешь, и убьешь за любимый смешливый взгляд,
Будешь нежность просить, улыбаться совсем по-песьи.
Верно, правильно люди старые говорят,
Что любовь самых сильных на свете, как травы, косит.
Елена Холодова
Ялиол был из тех городков Кирлии, которые любому порядочному жителю Юга лучше обходить стороной. Ворон прекрасно понимал, что их компании здесь не место. Вот будь он один, непременно бы заглянул в пару любимых кабаков, а с рыцарями и дамами – уберегите, Светлые Небеса!
У Ялиола, как и у всякой кирлийской земли, был свой владетель, но, на самом деле, городом давно заправляла вольница. Ребятки со всего Юга приезжали в Ялиол договариваться о своих незаконных делишках, пристроить ворованное, найти подельников. Посему какой только шушеры не слонялось по закоулкам этого города.
Ясно-понятно, кто-то должен был приглядывать за тем, чтобы этот сброд не перегрыз друг другу глотки. Не встревать в разборки между шайками, а лишь приглядывать, чтобы кровавые драки и поножовщина не превратились в вышедшее из берегов стихийное бедствие. А так… в Ялиоле каждый сам за себя, всё честно. Пока хозяин не решит иначе.
Хозяина (эрра Ферлаада) Эливерт знал лично и, к счастью, до сих пор не успел тому ничем насолить. Потому ждать неприятностей вроде бы не стоило. Но…
Неприятности начались ещё на городских воротах.
Во-первых, они едва успели до закрытия ворот на ночь, успели в последний миг. И даже обрадоваться этому тоже успели...
Но привратник, впустивший их в город, тотчас огорошил новостями о том, что нынче в город съехалась вся округа, и в трактирах и на постоялых дворах не найти свободных мест.
– Большую Митувинскую ярмарку решили в этом году на кой-то перенести сюда. К тому же ожидается праздник, каких не видывал этот город, в честь Девятизвездья. И теперь уж третий день как в Ялиол едут все кому не лень, со всей округи. Так что с местами на постой тут туго. Проще бы вам в лесу заночевать, а уж днём на ярмарку пожаловать.
Ярмарка им была не нужна. А вот комната необходима, как и срочная помощь целителя. Бродить ночью по городу с дурной репутацией в поисках угла – это может закончиться скверно. Но что делать? Соур до утра скорее всего не дотянет.
Ворон надеялся, что место найдётся у одного старого знакомого, но привратник зудел своё: все, кто мог, жильё сдали приезжим. Оно и понятно – когда ещё шанс так подзаработать появится.
Он, конечно, прав. Однако Ворон был уверен, что из любой трудной ситуации можно выкрутиться. И решил всё-таки попытать счастья и навестить своего приятеля.
Но тут, услыхав, как Эл Кайла назвал рыцарем, страж у ворот принялся советовать им один из самых роскошных и дорогих трактиров города, где якобы ещё оставались места. Ясно-понятно, остались, при их-то ценах…
– И то верно, милорд! Коли есть, чем платить, на улице не останетесь. Дам вам совет – езжайте прямиком в трактир «Золотой гусь». Заведеньице это в Кривом переулке, что между Златой улицей и Рыночной площадью. Внизу трактир, а верхние два этажа хозяин сдаёт. Местные туда не ходят, потому как цены кусаются. Да и хозяин тамошний «с прибамбасом»! Говорит, у него приличное заведение, и с девками на ночь никого не пускает. Болтают, правда, что дело вовсе не в чистоте нравов: просто у него там свои девки имеются, с которых он мзду берет – потому чужих и не пускает. Так ли это, не знаю, но то, что селит он всех мужиков на втором этаже, а баб только на третьем, да следит, чтоб одни к другим не шастали – это точно. Коли денег не жалко – то вам в «Золотой гусь»! Там уж комнаты найдутся и для вас, милорды, и для ваших миледи.
Эл был уверен, что словоохотливый привратник за свои подсказки имеет с хозяина «Гуся» хороший навар, о чём и поведал Кайлу сразу, как они в сторонку отъехали.
Странное дело, но ехать в «Золотой гусь» Элу совершенно не хотелось. И тут не в деньгах дело – когда речь идёт о жизни, не время о выгоде думать (пусть даже речь о жизни этой надменной дуры Соур). Просто что-то в душе противилось и упиралось.