Выбрать главу

Настолько невероятно, что Ворон на мгновение забыл, где они, и что случилось только что. И даже ещё тёплое тело убитого им врага сейчас не имело значения. И даже истошный женский крик, раскатившийся по переулку:

– Убили! Убили! Помогите!

Он слышал, как хлопнула дверь, и крик пошёл гулять по гулкой утробе трактира. Надо было уносить ноги, пока на зов не прибежала подмога, а Эливерт всё не мог выпустить Настю из своих объятий. От мысли, что он чуть её не потерял, перехватывало дыхание. От её близости его трясло как в лихорадке.

Невероятным усилием воли, Ворон всё-таки оторвался от девушки. Выдохнул чуть слышно:

– Уходим!

Потянул Рыжую за руку, она не сопротивлялась, лишь ахнула запоздало:

– Моё золото у него…

Эл склонился над мёртвым, обшарил равнодушно, сунул кошель с Настиными побрякушками за пазуху и, больше не медля, юркнул обратно в тёмную неприметную щель, уводящую прочь из Кривого переулка. Настя, судорожно вцепившись в его руку, семенила следом.

***

39 В городских закоулках

В молчании они пробирались по закоулкам Ялиола. Лишь сердце грохотало в груди, готовое проломить рёбра.

Было отчего. Он чуть её не потерял! Эла до сих пор бросало в холодный пот от мысли, что он мог опоздать. Просто опоздать на несколько мгновений… И её бы не просто напугали и ограбили, эти ублюдки могли её изнасиловать, а потом просто пришили бы по-тихому. Страшно даже подумать, что она пережила там, наедине с этими тварями.

Он убил одного из них. Убил эту сволочь у неё на глазах. Эливерт не жалел о содеянном. Он бы и второму кишки выпустил. Даже сейчас, когда уже вернулась способность мыслить здраво. Но на душе всё равно было мерзко до тошноты. Как и всякий раз, когда нужно было проливать чужую кровь.

Но, помимо всех этих тревог и страхов, ликующим светом, вспышкой счастья, в сердце пульсировало осознание – вот он наконец-то и поцеловал её! Он поцеловал Настю, и она ему ответила. Ответила! И он непроизвольно улыбался, воскрешая в памяти это счастливое мгновение.

А ещё в голове уже крутились вовсю мысли о том, что делать дальше. Он убил человека. Неважно, кем тот был. Неважно, что он защищал Дэини. За свои поступки всегда надо отвечать.

И если его поймают, оправдания ждать не стоит – кто поверит объяснениям атамана вольницы? Да, у него теперь есть фальшивая подорожная на имя благородного милорда Элиола, но в неё верят до тех пор, пока он ведёт себя примерно. А если до суда дойдёт, непременно выяснится, что бумага подложная. И тогда уж точно не избежать виселицы.

Возможно, его успеют вытащить из темницы – дружки из вольницы, Совет Девяти, или снова Лиэлид. Но вероятность того, что вздёрнут, тоже велика.

Но об этом сейчас голова меньше всего болела. Просто если их поймают, у Дэини тоже будут неприятности. И, скорее всего, довольно серьёзные. Этого нельзя допускать.

Надо валить из города, пока есть шанс улизнуть. Этот шанс очень маленький, но всё-таки пока ещё есть… Только действовать надо немедленно.

Они уже вернулись обратно на Златую улицу. Эл видел издали, как несколько постояльцев «Золотого гуся», вышло из трактира и торопливо скрылось за углом. Похоже, об убийстве уже стало известно всем. Это хорошо! Пока сейчас суматоха поднимется, будет проще сбежать.

Только надо сначала себя привезти в порядок. Эл оглянулся на Настю. За всё это время она не проронила ни слова. Похоже, до сих пор не пришла в себя от всего, что на её бедную рыжую голову обрушилось. Ничего, вот унесут отсюда ноги…

Ворон остановился у ближайшей коновязи, заглянул в корыто, из которого днём обычно поили лошадей – чудесно, немного воды осталось.

Выпустив на секунду ладонь Насти, Ворон отмыл кровь с рук, бегло оглядел одежду. Всё, кажись. Настя стояла рядом, смотрела отрешенно, как будто кукла с ярморочного балагана. На светлой коже темнели кровавые пятна.

– Иди сюда!

Она покорно шагнула ближе, но вздрогнула, когда он провёл мокрой ладонью по её шее и груди. Хорошо хоть, не отшатнулась.

Ох, Светлые Небеса! Обнять бы её сейчас, прижать к себе. Не хотел он всё начинать вот так, не хотел… Но судьба, как обычно, не спросила.

– Всё, вперёд!

Надо увезти её отсюда. А потом и поговорить можно будет…