Сначала в его руках оказалась её ладонь, а потом и сама Настя. Не удержался…
Улыбаясь, как безумный, сгрёб её прямо на глазах у Кайла, к сердцу прижал…
По-дружески, ясно-понятно… Ведь дал зарок себе – не вмешиваться! Она теперь чужая женщина. Вон как светится от счастья, Кайла своего узрев живым и невредимым. Пусть так!
Он отгонял навязчивое желание поцеловать её. Поцеловать так, как целовал тогда на мельнице, до головокружения, до стона мучительно-сладкого.
Нет, он может лишь объять по-приятельски!
Но в душе-то хотелось совсем по-другому… Сейчас бы в эти сладкие губы впиться, стиснуть так, чтоб на миг позабыла, как дышать, так крепко, чтоб сразу всё поняла!
А ещё отругать хотелось… В глаза заглянуть и всё высказать.
«Что ж ты творишь, солнце моё?! Разве можно так? Ведь душа едва не выскочила и следом за тобой не отправилась. Ах, Настия, Настия, жестокое моё счастье!»
А она, будто нарочно измываясь, шею обвила, улыбнулась, как сама любовь, щекой к щеке прижалась:
– Здравствуй, родной! Ты тоже, оказывается, здесь…
«Родной»… Так ласково, так трепетно, так душевно…
Но какой гулкой болью отозвалось внутри это обращение. Сердце вздрогнуло. Эл придушил стон, насмешливо ухмыльнулся.
– А куда бы я его одного отпустил? – кивнул на синеглазого, играя привычную роль паяца и язвы. – Я его зря, что ли, оживлял? Хоть Кайл наполовину и «сын моря», но от мореплавания он далёк.
– А ты? – Рыжая давно научилась делать язвительные ухмылки мастерски, иногда лучше самого Ворона.
– Я тоже, – ничуть не обижаясь, кивнул он. – Но мне понравилось!
Да, эту сверкающую огнями сказку, этот волшебный корабль, он никогда не забудет.
На старости лет будет внукам про это невероятное путешествие рассказывать… Если дадут, конечно, Светлые Небеса дожить-таки до детей и внуков…
И Насте Море Времени тоже понравится – он был в этом уверен.
– Так ты в пираты подался? – Настя рассмеялась заразительно, так что он улыбнулся в ответ, хоть и не понял шутку.
– Куда? – решил уточнить на всякий случай.
– Пираты – это такие разбойники, только на море, – любезно разъяснила Рыжая. – В старину они на таких вот кораблях грабежами занимались.
– А! – вот теперь Ворон понял, оценил и подмигнул лукаво. – Надо подумать… Хорошая мыслишка! Но поздновато подкинула. Я же завязал, Рыжая!
Отпустить её, отступить, отдать обратно в объятия Кайла – было невероятно сложно.
Но Эл в очередной раз себе напомнил, что любит она рыцаря. Рыцаря!
Ворон торопливо направился к штурвалу. Всё! Пора домой…
– Давайте-ка пошевеливаться! В путь пора. Красивая посудина, не спорю… Но меня до сих пор дрожь пробирает, когда под ноги смотрю. Так и жду, что всё это развеется, как туман. Из чего этот корабль сладили, только Светлым Небесам ведомо. Да ещё нашему другу Крису…
– Да, это невероятно, – Настя оглядывалась по сторонам с таким непритворным восторгом и изумлением. – Я не понимаю, как…
– Я тоже, – честно признался Ворон. – Но мне, признаться, всё равно. Важно, что получилось! А как… Спросишь у Кристайла и Тайлли, когда вернёмся. Хотя не уверен, что они объяснить смогут.
– Я всегда думал, что магия – это заклинания непонятные, таинственные древние вещи, вроде той Чаши, а оказалось… – Кайл, бережно обнимавший Дэини за плечи, внезапно поддержал их романтичный настрой. – Настоящие чудеса творятся в сердце!
– Точно! Вот отсюда это всё… – Эл прижал руку к груди. – Из души! Так они это и делают. Наши кристалливорские маги.
Настя улыбнулась счастливо, рыцарь ответил её такой же улыбкой, и Эливерт, неожиданно для себя самого, тоже улыбнулся.
А ещё мгновение спустя Ворон уже деловито распоряжался:
– Кайл, поднимай якорь! Дэини, держи штурвал! Только крепче! Я парусами займусь…
Ладья снова поплыла по сверкающей звёздной реке, словно огромный лебедь.
А Эл и Кайл принялись рассказывать Насте последние новости: то, что случилось после её исчезновения, и то, что разузнал Кайл у Инсфирь и Данкалнау перед самым отбытием.
После всего, что Рыжая натворила, ей было боязно возвращаться в Кирлиэс. И Настю, ясно-понято, порадовало известие о том, что все учинённые беспорядки Совет Девяти успешно свалил на происки чародейки Вальмары и её предсмертное проклятие. Как обрадовал и тот факт, что мир с Герсвальдом всё-таки был заключен, несмотря на все произошедшие жуткие события.
Но не все новости были радужными… С печалью выслушала Настя вести о том, что Далард уехал, не прощаясь, сразу после того, как король позволил ему похоронить Лиэлид в дворцовой усыпальнице – поспешно, тайно, без всяких церемоний. После этого Первый Рыцарь обратился к Его Величеству с просьбой снять с него полномочия, которыми он был наделён, и отпустить со службы. И исчез – видимо, вернулся домой.