– Я думала, она про него и не вспоминает… – Настя присела на скамью рядом, развернулась боком, глядела внимательно, ждала терпеливо.
– Она и не вспоминает, – кивнул Эл. – Потому что я не пью.
Взгляды встретились, зацепились и сказали гораздо больше, чем было произнесено вслух за всё это время. Он чувствовал, как Настя сейчас заглядывает в его сердце. Всё что горело, стонало и выло там, на дне его души, сейчас ей открыто.
Он вздохнул тяжко, устало потёр лицо, взъерошил пятерней волосы, заглянул ещё раз в изумрудные глаза и признался тихо:
– Легче бы второй раз в Лидонское ущелье сигануть…
Эл не привык жаловаться, не привык искать сочувствия. И меньше всего хотелось показывать свою слабость ей. Но всё-таки сказал честно, что было на душе.
Ему так хотелось, чтобы Настя всегда им гордилась, и восхищалась, и верила в его силу, в то, что он может защитить и уберечь от всего на свете. Но сейчас Ворон не мог лукавить. Не мог играть в неуязвимого Вифрийского Ворона. Перебили ему крылья, ранили смертельно.
Всё, что случилось, обрушилось на него каменной глыбой, невыносимой тяжестью, почти сломало, почти раздавило. Наверное, если бы не Граю…
Она стала его путеводным огоньком во тьме. В очередной раз вытащила со дна.
Но тяжесть горя оказалась слишком велика, а огонёк слишком мал. Одному ему не справиться.
Вот зачем он здесь. Вот настоящая причина. Его рыжее солнышко из далёких грёз. Лишь в её власти сделать так, чтобы он не сдался, снова выжил. Ради неё и ради его Воробышка.
Настя снова угадала, как ему трудно, протянула руку, сжала ладонь, начала первой:
– Фрейя только вчера узнала и нам сразу рассказала. Я хотела ехать в Сальвар, а Кайл и Наир решили, что ты теперь всё равно уже не там. Я надеялась, что ты приедешь сюда…
– Я тебя искал, – угрюмо кивнул Эл. – В Кирлиэсе. Эрра Гасул сказала, что вы в Лэрианор уехали. Дэини, ты мне поможешь?
– Конечно! – кажется, он снова её удивил и даже чуток рассердил. – Что за вопрос?
– Граю… – Эл вздохнул тяжело – всё-таки расставаться с дочерью было невыносимо, но иначе никак. – Мне надо её на время где-то укрыть. На вас с Кайлом я могу положиться. Заберёте её пока?
Настя улыбнулась, снова сжимая его ладонь.
– Ой, да это мне только в радость! Она же просто чудо чудесное.
Да. Она чудо. Только это чудо такой кошмар пережило, что не каждый взрослый такое выдержит.
Эл вздохнул ещё тяжелее и объяснил:
– Она теперь по ночам спит плохо… На рассвете вскакивает с криками. Её успокаивать надо. Потом снова засыпает. Она… всё видела. И теперь это ей снится каждую ночь. Я бы её сейчас ни за что не бросил, по правде сказать, но выбора нет.
Голос задрожал, надломился, и он отвернулся в сторону.
Но Настя заявила уверенно и твёрдо:
– Я справлюсь.
Эл в этом и не сомневался. Благодарность и нежность, смешиваясь, растекались внутри волной теплого света, вытесняя стылую тьму.
– А ты? – осторожно поинтересовалась Дэини. – Что ты станешь делать?
– А ты бы что делала? – прошептал хрипло и зло, впился взглядом в её лицо, искал в глазах понимания, или осуждения, искал её мысли…
Она ответила не сразу, но не дрогнула и смотрела прямо, пристально.
– Разыскала бы этих выродков и головы оторвала!
Эл ухмыльнулся.
Всё-таки они с Настей действительно из одного теста. Это сейчас не пустые слова. Она так и думает. Она одобряет его желание отомстить. Для Рыжей именно так выглядит справедливость.
И как она только с правильным Кайлом уживается? Ведь он совсем другой породы…
– Ты догадываешься, кто и зачем это сделал? – Дэини нахмурилась задумчиво.
– Зачем понятно, – пожал плечами Эл, – поквитаться со мной хотели. Кто и за что – даже предположить не могу…
– Почему с тобой именно? Если убили её, может, это враги Вириян? – рассудила Настя.
– Дэини, самой-то не смешно? Враги у Вириян? – Эливерт скривился от её слов и покачал головой. – Она в жизни даже мухи не обидела. Что, платье кому-то сшила не так, и её за это со света сжить велели?
Судя по растерянности на её лице, Настя тоже поняла, что глупость сморозила.
Но ей, кажется, слишком хотелось оправдать и его тоже, и Рыжая возразила несмело:
– А ты тоже два года уже ничего никому не делал, да и… до этого… пока мы на Север ходили. Эл, за что с тобой так счёты сводить?
– Месть – она с годами не портится, – глухо отозвался Эл. – Иногда даже наоборот, силу набирает. Но я не знаю, Дэини. Я, правда, не знаю. Не сказать, что у меня недругов не было, но настолько ненавидеть... Единственная тварь, на такое способная, давно покоится у Топлюхина пруда.