Мои пальцы скользят по грудной клетке Мак и по ее горлу. Я мог бы покончить с этим прямо сейчас. Заставить все это исчезнуть. Она что-то стонет во сне, и мои глаза перемещаются на ее лицо. Она не проснулась, но ее глаза трепещут. Ей снится сон. Еще один стон, и на этот раз я слышу его очень отчетливо. Мое имя.
— Господи, — бормочу я.
Я наклоняюсь и целую ее. Понятия не имею, почему, кроме того, что я так хочу.
— Будь ты проклята, Мак. — Когда я отстраняюсь, она всхлипывает.
Выхожу в коридор, не оглядываясь. Надо разобраться с кое-чем, что я долго откладывал. Больше нельзя терять ни минуты.
Глаза Ронана распахиваются, когда я вхожу в комнату. Ему надоело спать на моем диване, и я не виню его за это. Его недовольство мной растет с каждым днем, ведь ему приходится сидеть взаперти в этом доме с Мак. Но он единственный, кому я могу доверить ее защитить, потому что он не станет подкатывать к ней.
Я подвигаю стул и бросаю папку ему на колени. Он открывает ее, глазами пробегает отчеты и внимает все, что там написано. Он передает мне папку обратно, при этом ничего не говорит, но в этом и нет необходимости, ведь Ронан никогда не был многословен.
— Иван охотится за ней, — поясняю ему. — Алексей убедил Виктора, что мы будем держать ее на поводке, пока они не избавятся от крысы.
В его взгляде проскальзывает понимание, и он едва кивает. Я ясно дал понять, почему он здесь. Почему он должен следить за ней и почему веду себя так осторожно.
— Мне нужно навестить Найла, — говорю ему. — Я не могу больше откладывать визит.
— Тогда тебе лучше отправиться туда быстрее, — говорит он. — Я никуда не уйду.
Найл не ведет дела у себя дома. Все проворачивается или в «Слейнте», либо еще в одном месте, которое принадлежит ему. Он любит держать свою семью подальше от этой жизни, и я не виню его за это. Этим ранним утром я встречаюсь с ним в закусочной, которой заведует его сестра.
Всего минута, как я оказался на кожаном диване в отдельной кабинке, а мне уже подают полноценный ирландский завтрак. Старик любит эти свои ирландские завтраки.
— Мне не нравится, когда меня вытаскивают из постели посреди ночи. — Он кладет руки на стол и внимательно наблюдает за мной. — Лучше бы это было важно, Лаклэн.
— Нас бы здесь не было, если бы это не было важно, — говорю ему.
Я достаю папку из пальто, а он качает головой, делая жест рукой.
— Сначала поедим.
Что мы и делаем. Место тихое, в других кабинках всего несколько клиентов. Я даже не голоден, но когда Найл говорит есть, ты по любому ешь.
Когда я расправляюсь со своим блюдом, отодвигаю тарелку и жду в тишине, пока он закончит со своим.
Наконец, он бросает салфетку на тарелку и отталкивает ее.
— Ладно, парень. Теперь можешь начинать портить мой день.
Я улыбаюсь только потому, что Найл хорошо меня знает. Если я предложил встретиться, то это не сулит ничего хорошего.
Он и так уже начеку из-за того, что случилось с армянами, пытающимися украсть наши деньги. Это не было совпадением. Хотя, точно... это станет катастрофой для него. Найл относится к предательству серьезно. И несколько нечетких снимков, которые Алексей успел собрать из нашей системы безопасности, доказали то, в чем я никогда не хотел бы оказаться правым. В нашу банду, наверняка, затесалась крыса, учитывая то, как быстро армяне раздобыли код от сейфа.
Пододвигаю к нему фотографии и наблюдаю, как он просматривает их. Он не издает ни звука. Он даже не дергается. Вот почему Найл босс. Он всегда контролирует себя. Только потому, что я знаю его достаточно хорошо, замечаю, как у него покраснели уши.
Он прячет папку в куртку, а затем складывает руки на ламинированной столешнице.
— Сегодня вечером.
Он встает из-за столика и уходит.
ГЛАВА 19
МАККЕНЗИ
Я сижу в ванной, накладываю макияж, когда в соседней комнате звонит сотовый Лака. Он отвечает на звонок, и я слушаю, как какой-то любопытный следователь. Разговор односторонний, и приглушенный через дверь, поэтому я прижимаю ухо к двери, чтобы лучше расслышать.
В основном от него следует много приглушенных утверждений, прежде чем он вешает трубку. Я забиваю на эту затею, но через мгновение слышу отличительный скрип ботинок Ронана, после чего раздается его голос.