– Он не просто живодер, – спокойно заметил Лао, откинулся на резную колонну за спиной и посмотрел в звездное небо. – Он словом подчиняет материю, этот маг уникален.
– Тогда почему он не на службе? – задал очевидный вопрос Асти. – Управление правопорядка нуждается в подобных талантах, как побирушки в куске хлеба.
– Все материалисты немного безумны, – вздохнул Лао. – У этого, например, есть страсть к собиранию чучел.
– Да ну, – ехидно произнес Рантар, – ничего странного в этом не вижу.
По мнению Асти, Ишидан был в разы безумнее, начиная от любви к старшей ведьме и заканчивая наделенными сознанием куклами, – никто в здравом уме искусственному существу подобное не подарит. С другой стороны, могущественных магов сила всегда корежила, изменяя в угоду их таланта. Так Лепорт, будучи талантливым иллюзионистом, никогда не снимал масок, для него вся жизнь являлась игрой. Именно поэтому Асти не усомнился в том, кто именно был повинен в нетипичной реакции Марти. Даже у целителей его подчиненный устроил целый спектакль.
Возглас «Командир, я умираю!» заставил Рантара направить в страдальца воздушный кулак. Боевой маг ничуть не удивился, когда заклинание ударило в пол в метре от Лепорта – настолько реальной выглядела иллюзия. Асти подыграл актеру, а гнев после сброса силы немного, но поутих. Он понимал потребность Теодора в вечной игре так же, как тот понимал желание командира всегда находиться в движении. Проклятием Рантара стала дорога – ему, как боевику, требовалось действие. Он просто физически не мог сидеть на одном месте. Сила, что жила в нем, начинала буянить, и самые простые чары грозили разнести все вокруг.
После этих размышлений мысли Асти плавно перетекли к Мартинити, в голове мага вспыхнула фраза: «Ей придется привыкнуть». К чему конкретно – он решил сам у себя не уточнять, и вообще, постарался забыть.
– Так что там с Зулом? – возвращаясь к начатой теме, уточнил Рантар.
– Помимо обычной коллекции редких тварей у него есть… – Шифу замолчал, подбирая слова.
– Погребок, господин, – подсказала Красная, приоткрыв дверь и страшась подойти. В голосе куклы слышался смех.
– Именно, – кивнул Ишидан. – Там Зул хранит статуи своих врагов.
– Бывает, – равнодушно пожал плечами Асти.
Знавал он одного оборотня, который собирал засушенные сердца убитых им. Вот это, по мнению Рантара, действительно странно.
– Да, бывает, – согласился ректор и добавил: – Бывает, что человеческие и нечеловеческие фигуры сделаны из редкого материала.
– Кехиор или Илиссийский мрамор? – со знанием дела уточнил Асти.
– Если бы… – В интонациях степняка промелькнуло недовольство. – Из кожи и плоти, даже глаза и те настоящие.
Повисла тишина, после чего Рантар вынес вердикт:
– Ты прав, он безумен.
Когда страсть к своему искусству перерастала в одержимость, маг становился подвластным собственной силе. Вот и ответ, почему Керфус Зул не на службе империи – от подобных людей больше проблем, чем пользы. Они уже не живут разумом, они воспринимают мир иначе: через призму своего таланта. В Карфе к таким магам относились спокойно, если, конечно, они не выходили на площадь и не начинали массовые жертвоприношения. В Стране Ветров их лишали силы, после чего отправляли в храм служить богам. В Вольных Землях «спокойных» одержимых не существовало, потому как там правила сила и отсутствовали законы. Такие, как Шэдар Шорох, были исключением. Они воплощали в себе и судей, которые выносили приговор, и палачей, незамедлительно приводящих его в исполнение. Асти всегда задавался вопросом: за что? За что можно карать в стране, где нет законов?
– Нельзя переплыть океан и не коснуться его глади, – устало согласился Лао. – Многие в своей жадности пытаются подчинить его и тонут в ненасытной пучине.
– Почему в университете только одно чучело серого дракона? – вернулся к насущному Рантар. – И почему Зул не может поделиться им с факультетом боевой магии?
Ишидан тяжело вздохнул: порой соперничество деканов доходило до ребячества.
– Возьми чучело зеленого, отрабатывать заклинания на нем можно не хуже, чем на сером.
– Неужели во всем университете больше нет наглядного пособия серого дракона?
– Нет, – недовольно ответил ректор. – Артефакторы что-то намудрили, и вонь из туши стала пробиваться наружу. Пришлось все уничтожить, остался только один у Керфуса – с тем он лично для надежности что-то колдовал. Новые экспонаты мы получим нескоро, квоты на драконов не бесконечны.
– Ясно, – хмуро произнес Рантар.
– Поговори с девчонкой. Мне надоело твое бесконечное уныние.