— Нет! – вскинул голову Первейший. – Сразу видно, что ты не понимаешь, что происходит. Гвеневер не «одна из обделённых». Она – обвинённая в незаконном колдовстве супруга недавнего хозяина провинции. Мы запретили «непосвящённым» использовать магию, мы уничтожили всех, кто отказывался нам подчиняться. Мы добились послушания подавляющего большинства жителей нашего края. И теперь, пообещав доверившимся нам покарать преступницу, мы не можем отказаться от своих слов.
— Тогда она должна умереть, – пожал плечами Итамар.
Первейший сжал кулаки.
— Ты только что говорил обратное.
Итамар кивнул – да.
— Вы обещали народу наказать преступницу – сделайте это. Покажите им её. Наведите морок, наговорите этим вашим покорившимся что хотите. Народ верит вам. Он поверит каждому слову, всему, что вы ему покажете. А я организую остальное.
— Что организуешь?
— Я уберу её из города. И никто никогда не услышит больше об этой женщине.
— А если тебе не удастся?..
Итамар впервые позволил себе улыбнуться открыто. И улыбка эта вышла высокомерной.
— Не тревожьтесь, Первейший.
*
Утро следующего дня выдалось дождливым.
И всё-таки под балконами дворца собралась толпа. Все они ждали обещанного развлечения – сожжения на костре проклятой ведьмы Гвеневер, осмелившейся ослушаться высочайшего повеления.
Государя в городе не было. Да его никто и не ждал – у Государя столько важных дел! Зато появление на балконе Первейшего толпа восприняла с восторгом.
Они задирали головы, вопили слова приветствия. Не замечали, как дождь – эти Божьи слёзы – проникал под одежды. Заливал лица собравшихся, затекал в глаза и раззявленные рты.
Они ждали. И дождались.
Несмотря на проливной дождь, костёр разгорелся знатный. И фигура, появившаяся перед ними, укрытая одной только водяной стеной, обрушившейся на город с небес, была той самой Гвеневер – когда-то красивой, молодой, счастливой их повелительницей.
Было, безусловно, кое-что, что огорчило многих. Женщина, привязанная к столбу, мало кричала. И сгорела быстро, словно спичка.
А в остальном все были довольны. Справедливость восторжествовала.
*
Они – Гвеневер и Итамар – выбрались из города на рассвете. Миновали охрану, прошли по мосту, ступили на твёрдую землю.
Гвеневер думала, что они сразу свернут с главной дороги – к чему судьбу искушать? Но Итамар качал головой – в этом нет необходимости. Молчал старик, не спешила нарушать тишину и Гвеневер.
Однажды только спросила у своего спутника, куда они направляются и где – конечная цель их нынешнего путешествия. Но тот пожал плечами:
— Не всё ли вам равно, Светлейшая. Жизнь длинная и идти нам по ней ещё долго.
Так и было. Они шли пешком, временами усаживались на пустые подводы, идущие из города с ярмарки. Удачно расторговавшиеся фермеры были, как правило, настроены дружелюбно. Помочь были готовы. Денег за оказанную услугу не просили. Лишних вопросов не задавали.
Всё шло как по маслу.
К концу недели путешественники пересекли границы княжества и ступили на соседские земли. Прошли их. Добрались до побережья.
Там, на краю земли, лицом к великому океану, стоял дом. В него и привёл женщину Итамар.
Гвеневер чувствовала себя прекрасно. Усталость, казалось, не брала её. Больше того, теперь она ощущала себя даже лучше, чем в первый день пути. Только один вопрос по-настоящему тревожил молодую женщину. Она задала его сразу, едва переступила порог дома.
Когда, толкнув дверь, Итамар пропустил Гвеневер вперёд и, войдя следом, произнёс из-за её плеча:
— Вот ваш дом, Светлейшая.
Она кивнула – да-да, хорошо. Произнесла нетерпеливо:
— А где?.. Где мой муж? Ты говорил, он будет со мной.