— Нельзя знать наверняка. Много дорог, Светлейший, откроется перед вами. И судьба каждую минуту будет зависеть от вашего выбора.
Князь услышал. Так же, как сегодня Гвеневер, схватил его за руку.
— Ты ведь защитишь мою жену, пока меня не будет рядом?
И тогда Итамар объявил цену. Увидел, как расширились зрачки князя Армеля. Произнёс, предваряя вопросы:
— Я стар. И мне хочется ещё пожить.
Армель смотрел на него долго. Потом поднялся. Ухватившись рукой за венчающую спинку кресла золотую шишку, обошёл тронное место. Остановился позади.
— Ты не знаешь, о чём просишь, – сказал.
Итамар молчал.
— Тебя не устроит обмен.
— Почему?
— Кристалл, о котором ты говоришь, замкнут на моей жене, – произнёс глухо. – Пока с ней всё в порядке, в порядке и камень. Но если с Гвеневер что-то случится…
Тогда Итамар взглянул на князя с изумлением:
— Скупо же вы отмерили себе долголетия!
Армель улыбнулся.
— Когда я женился, я понял, что мне больше не надо.
Итамар молчал какое-то время. Потом произнёс:
— Я согласен. В конце концов, того века, что будет благополучна ваша супруга, мне хватит, чтобы насладиться зрелищем, как будут умирать мои враги.
*
Итамар не любил спешить. И не был жаден.
Так что он остался вполне доволен сделкой. Думал: полсотни дополнительных лет – чем не плата за жизнь одной бессмысленной, бесполезной и доверчивой женщины! За это время он успеет разобраться со всеми своими недругами. Доведёт каждого до края его судьбы, отомстит за пренебрежение. Восстановит справедливость.
Старик повернулся к женщине.
— Послушайте меня, Светлейшая! Что бы ни происходило с вами в ближайшие дни, ничему не удивляйтесь и ничего не бойтесь!
Гвеневра подняла на него ясный взгляд.
— Я не боюсь. Теперь я не боюсь ничего.
Он улыбнулся – вот и прекрасно!
Не шевельнулся, когда за узким, в пол-ладони, зарешечённым окном послышался шум крыльев. Только едва слышно выдохнул – наконец-то.
Увидел, как просветлело лицо княгини. И… опустил глаза.
А она поднялась. Подошла, протянула руки к решётке, коснулась крепких пальцев ворона, обхвативших прутья.
— Муж мой, – прижалась лбом к стене. – Как я тоскую по тебе.
Итамар напряжённо замер – только бы птица не всполошилась, не ударила женщину мощным клювом.
Не дыша наблюдал за тем, как гладила молодая женщина тёмные чешуйчатые пальцы ворона.
Наконец, княгиня опустила руки. И ворон, до этих пор терпеливо сносивший прикосновения, перебрался на широкий, зелёный от разросшегося на нём мха откос. Прошёлся ещё по нему в одну сторону, потом – в другую. Занялся наконец куском мяса, который втиснул в щель между камнями нанятый Итамаром мальчишка.
Сноровистый и пронырливый, тот частенько выполнял всякие требующие ловкости задания, которые давал ему «прорицатель».
Сегодня, впрочем, задача была не из сложных. Сегодня главное было не попасться на глаза стражникам, которые в данном случае были противниками не слишком опасными.
В этой части здания держали женщин и детей – слабых, испуганных, растерянных. Оттого и стерегли их спустя рукава. Стражники ленились обходить замок по всему периметру. Два раза из трёх – доходили до поворота, заглядывали коротко за угол, да и возвращались к центральному, ведущему ко входу мосту. Так что мальчугану нужно было только верно выбрать время, чтобы успеть пройти по шедшему под окнами карнизу и прикрепить кусок плоти ровнёхонько под нужным окном.
Итамар не сомневался в успехе. И в этом случае тоже оказался прав.
Мальчишка справился со всем. И, судя по тишине, царившей за стеной, успешно скрылся.
Пока Итамар раздумывал о том, чем бы таким приятным дополнительно наградить мальчишку, – тот с готовностью в иные времена рисковал своей жизнью и был предан ему, как мог бы быть предан сын, если бы тот у Итамара был, – вернулась Гвеневер. Приблизилась к нему снова, опустилась на солому.