Вскоре Альфред вообще прекратил посещать жену. Он не скрывал раздражения при виде стареющей супруги. Однажды Рэйвен пришлось стать свидетельницей отвратительной сцены, в которой ее мать на коленях умоляла мужа о супружеской ласке. А тот с отвращением оттолкнул ее ногой.
На тринадцатилетие Рэйвен получила от матери прелестный кулон с изумрудом.
- Ты становишься настоящей красавицей, дитя мое, - ласково проговорила она. – Скоро многие саксонские таны будут просить твоей руки. Но ты выйдешь только за того, кто будет богаче тебя, - добавила она, и бросила гневный взгляд на мужа.
- Да-да, Рэйвен, ты становишься прекрасной молодой невестой, - добавил отчим, протягивая девушке изумительной красоты золотой браслет в виде пера.- Позволь, я сам надену его тебе на руку.
Альфред подошел к Рэйвен, взял ее протянутую ручку в свою, одел браслет, но не отнял руки. Вдруг он большим пальцем стал поглаживать тыльную сторону ладони падчерицы. Рэйвен недоуменно взглянула на него и отдернула руку. Жест Альфреда не укрылся от глаз Алисы.
Через два дня мать объявила девушке, что та отправляется в монастырь на обучение. Спешно были собраны вещи Рэйвен, и вот ее уже доставили в обитель невест Христовых, которая должна была стать ее домом до замужества девушки. Так сказала Алиса.
Рэйвен недоумевала, почему мать так поспешно отослала дочь, ведь она раньше никогда не заговаривала о том, что ей придется учиться. Однако вскоре девушка поняла, что двигало матерью. Простая женская ревность. Альфред откровенно заглядывался на падчерицу.
В один из своих приездов, Рэйвен услышала, как конюх передает сплетню кузнецу:
- Да-да, так прямо сказал, «Когда представится старуха, я женюсь на девчонке. Уж она-то сможет мне родить наследника» Это он о молодой госпоже говорил, как же иначе. И добавил «Еще годика два подожду…»
После этого Рэйвен практически перестала бывать дома. Мать изредка писала ей, но никогда не приглашала погостить. Только через два года девушка получила письмо матери, в котором та говорила, что хочет увидеться с ней.
Прибыв домой, Рэйвен застала мать тяжелобольной. Та за два года, что они не виделись, почти высохла, и постарела внешне лет на десять. Девушка с сожалением наблюдала произошедшие изменения. Алиса тоже пристально разглядывала дочь. Рэйвен была чуть выше среднего для женщины роста, немного худой, вследствие жизни в монастыре. Несмотря на худобу, Рэйвен была обладательницей уже сейчас пышной груди. Лицо девушки было прекрасно вылепленным. Глаза темные, почти черные, опушенные длинными ресницами. Иссиня-черные волосы доходили уже до середины бедра.
- Ты изумительна, - улыбнулась мать.- Не составит труда найти тебе мужа. Это нужно сделать как можно скорее…Я умираю, ты видишь, дочь моя, поэтому я хочу успеть выдать тебя замуж…
Рэйвен не осмелилась ничего ответить. Она понимала, почему мать торопилась. Через два дня намечался большой прием. Алиса пригласила всех подходящих на роль жениха дочери мужчин. Мужу она сказала, что устроила праздник в честь дня рождения дочери. Но того было не обмануть.
3
Вечером Рэйвен робко спустилась в зал. Он был полон гостей. Многие мужчины, включая отчима, откровенно глазели на юную красавицу. Сейчас Рэйвен сменила платье послушницы на наряд саксонской знатной девушки. Альфред просто глотал слюну, уставившись на грудь падчерицы. Не смея поднять глаз, та прошла на свое место, по левую руку от отчима.
Ужин был в самом разгаре, когда слуга доложил о прибытии нового гостя. Изрядно подвыпивший Альфред крикнул:
- Пусть скорей же войдет! Эй, там, потеснитесь, освободите место для нового гостя!
Однако когда прибывший вошел, улыбка хозяина дома померкла. Он не знал вошедшего, но это был норманнский дворянин. Что он мог забыть в доме саксов? В зале воцарилось молчание.
- Кто Вы? Что Вам нужно? - не пытаясь быть вежливым, спросил Альфред.
Не обратив внимания на нерадушный прием, гость поклонился всем присутствующим, и произнес: