***
Стервятник тщетно вглядывался во тьму, распространившуюся под кольчугой наслоившихся ветвей деревьев. Мгла скрывала происходящее в лесу надёжней самых крепких стен, ни свет, ни запах, ни единый звук был для падальщика недосягаем. Сколько бы ни кружил разбойник над этим покрывалом, всё было бесполезно, надеяться, что заклятье колдуна спадёт само, было неразумно. Оставалось лишь смириться с тем, что внизу его ждёт неизвестность.
– Мне ничего не угрожает! – воскликнул он, меняя направление пути.
Ныряя в пучину мрака, Стервятник знал, что это правда, но всё равно невольно ждал подвоха от этого нечистого мирка.
Приземлился он неловко, прорвавшись с хрустом сквозь ветки, осыпав землю не только кучей листьев, но и собственными перьями поверх всего. Преображаясь в человека, он услышал раскатистый хохот, доносящийся из-за спины. Немного ошибся разбойник с местом, где стоит избушка, оказавшись шагах в полутора десятков перед ней.
– Ты как всегда падаешь с неба на голову, да ещё по-глупому снося всё на своём пути.
Стервятник обернулся.
– Уж лучше так, чем верхом на лошадях, друг Ворон.
– Тем ни менее, победы это тебе не принесло.
– По крайней мере, я не ранен, да и соратники мои при мне.
– Трусливая уловка твоего друга Соловья, – Ворон пренебрежительно взглянул на место, откуда ещё недавно ручьём сочилась кровь. – Одна царапина.
– Меня бы он не смог даже оцарапать, – с усмешкой бросил собеседнику Стервятник. – Твоя самоуверенность граничила с самонадеянностью.
– Мне он в открытом бою тоже не соперник. А вот тебя потрепать, я думаю, он в силах. Ты зря считаешь себя лучше него. Твои уловки ему известны. А уж если говорить о нас с тобой… – Ворон коснулся рукояти своего меча и взгляд и голос стали подобны льду. – Мы оба знаем, кто из нас в бою останется в живых.
– Я не ссориться пришёл, – умерил пыл разбойник, становясь мрачней. – Я предлагаю нам объединиться. У нашей дичи появляются друзья.
– У дичи? – усмехнулся Ворон.
– Да. Мы с тобой гончие своих хозяев. А наши цели – это дичь, которую нужно принести.
– Нет, мы не гончие, – качая головой, возразил витязь. – Ты – падальщик, я – воин. Нам не сойтись и хозяина у меня нет.
– Вот как? А как же…
– С колдуном у меня есть уговор. Но я ему не подчиняюсь. Я вольный воин, живу в согласии с законом чести. И со щенком я справлюсь сам!
Не дожидаясь от Стервятника ответа, витязь развернулся и ушёл обратно в дом. Стук закрывшейся двери стал точкой в этом разговоре, у падальщика здесь не оставалось дел. Взглянув на тёмную пелену над кромкой леса, разбойник скривился, представляя, что через неё опять придётся пролетать. Но делать нечего, раскинув руки, он вновь преобразился, взлетая в вышину.
В доме царила необычайно уютная темнота, нисколько не мешавшая мужчине видеть. Открытая распахнутая настежь она была проницаема для человеческого взгляда, будто сама указывала тому путь и избавляла от всяческой необходимости в лучине. Воин не встречал её сопротивления. Тьма колыхалась, расступаясь перед ним, и чувствовалось, что она здесь лишь служанка.
Сев в кресло, Ворон увидел, как в комнату зашла та, кто исцелила его от кровоточащей раны. Быть может, она спасла ему тем самым жизнь, но если так, то воин знал, что это случилось не впервые. Только недавно Дарёна восстановила его тело, а когда-то… зажгла в его душе потухший свет.
Тьма снаружи, свет внутри. Это противоречие смешило его самого. Благодаря усилиям отца любимой, Ворон почти что весь состоял из темноты. Та кралась к его сути, тянула щупальца, но еле заметный огонёк ещё держался глубоко внутри. Заметный лишь немногим. Ей, да ему, и то, он сам порой не мог бы поручиться, что видит свет в своей душе.
– Ворон, сколько ты ещё ему послужишь? Сколько будешь подставлять свою жизнь под лезвие меча? Ты помнишь, мы ведь хотели сбежать отсюда вместе?
– Почти не помню, – ответил воин, как будто бы он был не здесь. Оперев локоть на подлокотник, он стал тереть висок. – Воспоминания словно дремучий лес… как этот лес! Протягивая руку к прошлому, я нащупываю тьму. Касаюсь леса, который предстаёт передо мной. И с каждым днём, мне кажется, в нём прибавляется деревьев. И что за ними солнца больше нет…
– Не говори так! – девушка рухнула на колени перед сидевшим в кресле мужчиной, хватая его руки, гладя их своей рукой. – Мы ещё увидим солнце. Вместе. Только дай нам с тобой срок!
– Когда? – немного возвращаясь разумом обратно в тело, он произнёс чуть слышно. – Мы связаны теперь с тобой сильнее, но это не поможет нам сбежать из плена твоего отца. Наш договор закончится, когда я сослужу службу, но я должен выторговать твою свободу, а я лишь воин, не купец.