========== Слепота ==========
— Ну, Уилл, уже можешь начинать, — устав сидеть в тишине, сказал Джек, добродушно улыбнувшись. — Мы тебя внимательно слушаем.
— Говори как есть, — поддакнула Беверли, кладя на стол папку с документами. — Не волнуйся, мы всё поймём.
Неуверенно повозившись на месте, Уилл снял очки, старательно протерев стёкла, осмотрелся и придвинулся к столу вместе со стулом.
— Я пригласил только вас, потому что план, который я придумал, требует максимальной секретности, — начал Уилл, нервно сцепляя пальцы рук. — Мы имеем дело с противником, которого знаем лично, я на сто процентов уверен, что мы знакомы, но кто он, пока неизвестно.
Беверли с Джеком обменялись быстрыми взглядами и тоже подались вперёд, создавая тесный кружок из трёх человек.
— Ворон, — как-то даже мечтательно продолжил Уилл, нежно улыбнувшись. — Я до сих пор не разобрался в нём, но что-то сказать о нём я всё-таки могу. Во-первых, он не только Ворон, я думаю, у него много имён, и каждое из них он носит с гордостью и величием. Да, конечно, он всего лишь человек, но настолько умный, расчётливый и холодный, что даже профайлеры не могут сложить эти качества в один портрет. Во-вторых…
— Погоди, — быстро перебил его Кроуфорд, беря в руки листок и ручку. — Что ты имел в виду под словами “много имён”? Он маскируется под других маньяков?
— Я думаю, он и есть другие маньяки, — усмехнулась Бев. — Я права, Уилл? Абель Гидеон не был Чесапикским потрошителем?
— Не был, — покачал головой Уилл, почему-то виновато опуская глаза. — У меня нет доказательств этой теории, но я уверен, что это было просто завершение очередной игры.
— Я всегда это знала, — возбуждённо вскрикнула девушка, бросая на босса торжествующий взгляд. — Я говорила тебе, Джек, что всё это слишком странно. Продуманность во всём, педантичность, пугающие своей красотой жертвы, и тут вдруг Абеля берут над телом изувеченной жены, как будто он алкаш, в психозе совершивший убийство. Два года он молча сидит в психушке, потом нападает на медсестру, обозначая себя потрошителем, и тут же вешается около её трупа, как будто это не важно и не имеет значения. Разве это не глупо?
Кроуфорд сердито нахмурился и громко выдохнул. Сам он не отличался сообразительностью, всегда выстраивая логические цепочки из имеющихся фактов, не включая фантазию и широту мысли, но умел слушать тех, кто мог делать это лучше него. Но это не значит, что признавать свою слепоту было просто.
— Раны, нанесённые медсестре, в точности совпадали с такими же, сделанными Чесапикским потрошителем, и…
— Ты снова повёлся на то, что положили тебе в рот, — грустно усмехнулся Уилл, доставая листок из кармана. — Да, может от общественности вы и скрыли подробности, но задумайся хоть на секунду, сколько людей коснулись дел потрошителя и Ворона.
— Ты имеешь в виду моих сотрудников?
— Не только твоих, — быстро сказал Уилл, разворачивая бумагу и всматриваясь в мелкие цифры. — На самом деле их больше, чем ты думаешь. Люди, что находят тела, случайные зеваки, толпящиеся до приезда полиции, сами полицейские, после осмотра уже вызывающие вас, вся твоя команда, включая помощников, врачи, психотерапевты, профайлеры, специальные консультанты, патологоанатомы, и в итоге набегает больше пятидесяти человек.
— И среди них есть сам потрошитель? — спросила Беверли, наклоняясь и пытаясь заглянуть в его записи. — Он всегда где-то рядом?
Уилл мягко отстранил девушку, сминая листок и снова убирая его в карман, и тонко улыбнулся.
— Я не знаю, — просто сказал он, пожимая плечами. — Я вообще Ворона не понимаю, но в случае со слепыми девушками, я уверен, что он точно поблизости. Они его гордость, он держал их у себя по полгода, наслаждаясь переменами в сознании, и просто не мог не следить дальше за их судьбой. Потрошитель — это одна из его личностей, не знаю, какая по счёту, но точно не первая и не последняя. Его жертвы случайны, или почти случайны, возможно, они с ним сталкивались и чем-то его задели, грубостью, например, или внешним видом, но к ним он не привязан. Ему нет до них никакого дела, он может следить за своими подвигами через СМИ, и ему этого будет вполне достаточно.
— А слепые девушки ему интересны? — удивлённо прошептал Джек, неосознанно хмурясь. — В этом деле он участвует лично?
— Да, — уверенно ответил Уилл, забирая у Бев папку, открывая и заглядывая внутрь. — Это его художественная галерея. Он любуется своими трудами, ему нравятся не только внешние изъяны девушек, Ворон наслаждается и их поломанной психикой. Он глубоко в их сознании, они мучаются, постоянно видя его перед собой, он запечатляет себя в них и стопроцентно участвует в их жизни.
Кроуфорд и Беверли обменялись торопливыми взглядами, всеми силами стараясь понять психологический портрет этого маньяка.
— Зачем ему это? — пробормотала девушка, отличающаяся скорее прямолинейностью, чем жалостью и пониманием. — Что он от этого получает?
— Ты не ошиблась работой, Бев? — нервно рассмеялся Уилл, раскладывая бумаги перед собой. — Ответа на эти вопросы не существует. Давай, расскажи нам о том, что тебе удалось нарыть на великое и грандиозное дело Чёрного Ворона, успешно пойманного нашим славным ФБР.
— Пойманного ли? — скептически ответила Беверли, складывая руки на груди и окидывая мужчин холодным взглядом. — Мистер Браун, как выяснилось, ни в чём не виноват.
— Доказательства! — грозно рыкнул Джек, сжимая кулаки. — Только так я готов это слушать.
— Они есть, и основное я принесла в этой папке, — бесстрашно ответила Беверли, пропуская грубость босса мимо ушей. — Мне пришлось две недели читать и изучать работу тех следователей, но пробелов там так много, что даже мне было стыдно. Кроме пустой беготни и обещаний найти преступника, там не проводилось толком никаких следственных действий. Лишь в одном отчёте мне удалось найти упоминание, что был анонимный звонок о том, что через час по такому-то адресу они смогут поймать Ворона прямо у тела.
— Что уже наводит на мысль о подставе, — поддакнул Уилл.
— Это почему же? — проворчал Кроуфорд.
— Даже я это понимаю, — спокойно продолжила девушка, глядя на Джека как на идиота. — Потому что это не террористическая организация и не банда преступников, это маньяк, а они всегда действуют по одиночке.
— Маньяки не собираются в стаи, — тихо сказал Уилл, помогая Бев достучаться до Кроуфорда. — Они одиночки, не делятся планами с теми, кто может их сдать, и ясно, что мистер Браун сам сделал этот звонок, желая сдаться полиции и остановить эту резню.
— При задержании он был в состоянии шока и во всём признавался, — снова начала свой доклад девушка. — Этот факт занесён в протоколы, но это тоже расходится с обликом жестокого маньяка. Скорее всего, он пытался снять жертву, а не повесить, но следователи тех лет всё это проигнорировали. И самое важное, что бросилось мне в глаза при просмотре фотографий, — его руки. Он работал подсобником, куда ещё мог устроиться нелегал, таскал цемент, кирпичи, и его пальцы были загрубевшими и слабыми.
— Он просто не мог быть тем, кто так тонко и качественно резал девушек и извлекал из них органы, — согласился Уилл, с нежностью смотря на Беверли. — Ещё в его доме не обнаружили инструментов, а были только признания морально разбитого человека.
— Там много всего, — кивнула Бев, не обращая внимания на Джека, который становился всё мрачнее и мрачнее. — Утеряно много экспертиз, нет ни одного протокола допроса, потому что он молчал, присвоение имени через суд — вообще полузаконная операция и слишком быстрый приговор. Я всё это собрала и принесла сюда, так что я встаю на сторону Уилла и заявляю, что мистер Браун себя оговорил.
— Зачем? — простонал Кроуфорд, обессиленно падая на спинку стула. — Из-за сына?
— Я думаю, что его дочь умерла, и больше он не захотел оставаться на свободе, — ответил Уилл, вставая и наливая Джеку стакан воды. — Моя версия такова. После того, как полиция прогнала их и не стала искать девочку, они нашли её сами. Искалеченную, ослеплённую и сильно изуродованную. Браун вместе с сыном ухаживали за ней, держали девочку дома и старались вылечить. Отец не отходил от неё ни на шаг, а вот сын-подросток не хотел уповать на волю божью и решил отомстить. Он выследил и убил насильника сестры, расправился с полицейским, не пожелавшим его слушать, и эти действия пошатнули его неустоявшуюся психику. Он изобрёл религию и начал верить лишь в себя, свои мысли и свой суд. Следуя логике, могу предположить, что он забирал органы, чтобы употреблять их в пищу или скармливать сестре, — и всё это является частью Ворона. Последнее, что видят жертвы, — это он, последнее место, куда они отправятся, — это он, а ослеплённые девушки, бродящие сейчас по стране, тоже видят и помнят только его. Сын не скрывал от отца того, чем занимался, делал это не при нём, но подробно рассказывал, и тот молчал, пока его дочь была жива. Он не мог оставить её одну на попечении поехавшего брата. Как только она умерла, Роберт тут же сдался полиции, считая себя виноватым в произошедшем.