— Я не готов? — тихо спросил Грэм, обнимая его за талию. — Я даже не знаю, радует ли меня твоя принципиальность или нет.
— Мы оба не готовы. Попробуй забыть о Вороне и подумай обо мне. Только обо мне. Я просто не могу лечь с тобой в постель, пока нас там будет трое.
Уилл слегка поёжился в его объятиях и поднял голову, стараясь рассмотреть лицо Ганнибала. Темнота никуда не рассеялась, она так и стояла перед ним чёрным полотном, но это тоже вдруг потеряло значение и важность.
— Ты хочешь, чтобы я смотрел только на тебя? — пробормотал Уилл, снова прижимаясь к его груди. — Ты ничего не усложняешь, не хочешь меня обидеть, просто не любишь делиться тем, что считаешь своим?
— Тем, что я хочу считать своим, — поправил его Ганнибал, делая шаг назад и беря за руку. — Давай всё-таки включим свет, сейчас мне нужно видеть твои глаза. Иди за мной.
Следуя за ним, Уилл доверчиво пошёл следом, смело шагая в темноте. Они дошли до кровати, щёлкнул выключатель, и маленькая настольная лампа мягко осветила комнату тёплым светом. Продолжая держаться за руки, они присели на постель и посмотрели друг на друга.
— И что же делать? — глупо хихикнул Уилл, опуская глаза. — А если мы никогда его не поймаем, то так и будем просто сидеть рядом?
— Прости меня, до встречи с тобой я и сам не думал, что я такой сложный, — грустно усмехнулся Ганнибал, придвигаясь ближе. — Но…
— Сложный? Господи, неужели я встретил кого-то сложнее меня? — рассмеялся Уилл, подтягивая под себя одну ногу и поворачиваясь к любимому. — Я думал, это ты сбежишь от моих заморочек, но оказалось, нам обоим нелегко.
— Я не сбегу, — уверенно сказал Лектер. — Просто я сам от себя этого не ожидал, но мне хочется выкинуть всё из твоей головы, кроме нас с тобой. У меня было мало сексуальных партнёров, мы плавно и неторопливо доходили до близости, погружаясь друг в друга, но такой, как ты, мне ещё не встречался. Ты переполнен Вороном, он прочно сидит в твоей голове, и я не знаю, как прогнать его оттуда и занять его место.
Несколько секунд Уилл ошарашенно смотрел на Ганнибала и, совсем перестав соображать, бросился к нему на шею. Они упали на кровать, где обнялись и замерли на месте.
— Как же поступить? — испуганно зашептал профайлер. — Я не понимаю, как от этого избавиться. Я стараюсь думать только о тебе, но всё смешивается в голове, собирая вас в один образ, который я пытаюсь разделить. Я хочу узнать, кто он, чтобы он перестал сидеть там занозой. Я придумал план, как ускорить его поиски, отправил Беверли на секретное задание, но мне кажется, что это всё равно ничего не даст. Он неуловим, расчётлив, хорошо знает, что делает, но я так боюсь совершить ошибку и разозлить его, что не могу перестать об этом думать.
— Вспомни моё упражнение, — сказал Ганнибал, поднимаясь и усаживая Уилла перед собой. — Додумай до конца эту историю, не бойся, смело предполагай всё, что может произойти, скажи её вслух и отпусти. Нельзя держать всё в себе, нельзя вариться в этом без последствий, не упирайся в то, что знаешь, думай шире и дальновиднее, и только так ты сможешь его понять. Каков его замысел?
— Он хочет вытащить мистера Брауна.
— Зачем? Почему именно сейчас? Столько лет прошло, что изменилось?
— Ничего, — пожал плечами Уилл, опуская взгляд. — Он ненавидит отца, он презирает его за слабость и хочет достать его оттуда и убить, чтобы избавиться от воспоминаний.
Ганнибал слегка наклонил голову, рассматривая его сосредоточенное лицо, подцепил пальцами за подбородок, поворачивая и заставляя посмотреть себе в глаза.
— Значит ничего не изменилось? — прямо спросил Лектер. — Все двадцать лет он просто ждал, когда хоть до кого-то дойдёт, что они посадили невиновного? Продолжал ослеплять и отпускать девушек, надеясь, что это очевидно? Почему бы ему просто не заявить об этом через прессу или с помощью своих деяний?
— Так будет неинтересно, — покачал головой Уилл, задумчиво поджимая губы. — В нём так много всего, что не разобраться. Читая профили маньяков, кто-то думает, что всё произошло просто и последовательно, но это не так. Кто-то убивает и насилует женщин, калечит их, например, рвёт их гениталии, но оставляет засосы на шее. Так много эмоций на трупе, который мы находим, но он не стал таким, потому что ему когда-то однажды отказала женщина в сексе. Это длинная цепочка из происшествий, очень длинная, и это только в сериалах, осмотрев место преступления, следователь сразу видит мотив и прошлое маньяка.
— Я это знаю, — улыбнулся Ганнибал, аккуратно беря его за руку и сжимая его пальцы. — Я тоже работал и с ФБР, и с полицией, но ты умнее их всех вместе взятых. Если Ворон просто ждёт, когда всё разрешится, то почему напуган ты? Он ведь хочет, чтобы ты размотал этот клубок.
— Потому что он сам напуган, — выпалил Уилл раньше, чем понял, что сказал.
Доктор Лектер отпрянул назад и удивлённо на него посмотрел.
— Он напуган? Но чем? Ты ошибаешься. Что может его напугать?
— Мне кажется, он кого-то встретил, — неуверенно промямлил Уилл, вырывая руки и вцепляясь себе в волосы. — Я не знаю, я пытаюсь в нём разобраться, но я вижу его смятение, даже если он сам этого не понимает.
— Объясни, — моргнул Ганнибал. — Скажи всё, что ты думаешь, я уловлю самое главное.
— Он хочет быть понятым, хочет быть любимым и единственным, но не осознаёт этого, — забормотал Уилл, начиная вздрагивать. — Когда я погружаюсь в него, мне становится холодно, как будто я падаю в пропасть. Он тоже там, совсем один, сидит и играет в свои игрушки. Он кидает мяч и уже знает, где тот упадёт и как долго будет катиться по земле. Его сестра умерла в муках, и он не видит причин, почему другие не должны мучиться. Она была милая девочка, она не заслужила смерти, он всё продумал и точно это знает, так что у него нет жалости и сочувствия к другим. Нет никакого божьего замысла, нет никаких грехов и наказаний за них, как убеждал его отец, просто один человек убивает другого и спокойно продолжает жить дальше. За это он ненавидит отца, за то, что верил ему, и тот его обманул. Он вынес приговор сам, воплотил его в жизнь и наделил себя властью вершить судьбы людей.
— Это всё ещё очень размыто, — сказал Ганнибал, не сводя с него глаз. — Шаблонная картина.
— Я же говорил, становление маньяка — это очень длинная цепочка, — прошептал Уилл, с трудом поспевая за своими мыслями. — Потоки поступков и обстоятельств стекаются в одну точку, и появляется это. Он рождается с криками и болью, продираясь сквозь удары судьбы, весь израненный и морально покалеченный, со своей философией и, потеряв по пути душу. Одно убийство, второе, споры с отцом, плачущая сестра, вопли его жертв — всё это остаётся за бортом лодки, в которой он плывёт вперёд. Он лениво ждал, пока ФБР докопается до сути, ему, наверное, даже было наплевать, может лёгкий интерес, не более, но какая-то встреча его потрясла. С кем-то, кто похож на его отца, но в отличие от него, способен не только выслушать, но и понять, ведь Роберт Браун этого не смог.
— Кого-то похожего на него? — медленно спросил Ганнибал, протягивая руку и кладя её Уиллу на коленку. — Такого же психопата и убийцу?
— Просто человека, но лишь взглянув на него, он это сразу понял, — ответил Уилл, накрывая его руку своей. — Я же говорю, он чётко знает, где упадёт мяч и как долго он будет катиться. Так было с Беделией дю Морье, она почти справилась, но что-то его спугнуло, и он её убил. Ему было жаль её, возможно, он ей полностью открылся, но не увидел того, чего хотел. А сейчас у него кто-то есть, тот, кто увидит его, но почему-то он этого боится и хочет завершить эту игру. Его не страшит тюрьма, наказание и даже смерть, он просто не хочет, чтобы кто-то увидел его слабым и испуганным. Он истерично вытаскивает отца, чтобы убить и разорвать эту связь, и именно поэтому он прислал ко мне Луизу. Он спешит, впервые в жизни, и если я ошибусь и не сделаю то, чего он хочет, он зальёт всё кровью, убивая без разбора.
Уилл посмотрел на Ганнибала, который выглядел мёртвым и каким-то застывшим, и, придвинувшись к нему, обнял за талию и улёгся головой ему на грудь. Они крепко обнялись и замерли в тишине.