— Нет, — спокойно ответил Лектер. — Он был глубоко верующим человеком.
— За что он так с тобой?
— Чтобы его разозлить, причина была не нужна, — слегка улыбнулся Ганнибал. — Это чёрно-белые люди, у них нет оттенков, есть только грех и наказание за непослушание. Любое сомнение в его словах воспринималось как богохульство, мои личные мысли — чем-то демоническим, а попытки верить в себя, а не в Бога считались преступлением против веры.
— Я побаиваюсь таких фанатиков, — задумчиво сказал Уилл, снова почувствовав на себе смертельную усталость. — Они говорят, на всё воля божья, но самые жестокие преступления против людей исходят именно от церкви, а точнее их служителей. Когда я встречался с Робертом Брауном, он сказал мне, что если опираться на заповеди, безгрешным быть нельзя, и нам всем уготован ад.
— Да, знакомые слова, — прошептал Лектер, выключая свет и начиная укладываться поудобнее. — Спокойной ночи, Уилл.
— Спокойной ночи, Ганнибал.
Оставшись в темноте, Уилл снова испытал какой-то панический страх и, пересилив стеснение, подполз поближе к любимому и прижался носом к его плечу. В голове что-то настойчиво стучало, буквально разрывало, какая-то очевидная истина, почему-то им упущенная, но глаза начали слипаться, и всё в голове превратилось в вату.
— Мне ни к чему твоя жалость, — неожиданно сказал Ганнибал, нащупывая его руку под одеялом и легонько её сжимая. — Я в ней не нуждаюсь.
— А я её к тебе и не испытываю, — пробормотал Уилл, переплетая их пальцы в любовный замок.
— Спасибо.
— Просто ты должен знать, что если бы я тогда был рядом с тобой, я бы закрыл твоё тело своим.
Пальцы Ганнибала дрогнули, стискивая их руки сильнее, и Уилл провалился в сон, летя туда на каких-то чёрных крыльях. Всю ночь он падал в яму, которая казалась бездонной, и безликий Ворон кружил где-то рядом, иногда подлетая совсем близко, что-то ему крича и бросая в него куски сырого мяса.
За ночь Уилл проснулся лишь раз, наверное, уже где-то под утро, и испуганно начал искать руками Ганнибала, которого не оказалось рядом. Его возлюбленный появился через минуту, выйдя из уборной почему-то в одних пижамных штанах, и тут же забрался обратно к нему, успокаивая в своих тёплых объятиях.
Окончательно проснулся он уже утром от вибрации своего телефона, жужжащего на тумбочке. Сонно поморгав, он взял его в руки и, увидев там номер Джека, досадливо бросил телефон куда-то в ноги. Мягкое одеяло заглушило вибрацию, но Уилл уже проснулся. Ганнибала рядом снова не оказалось, и, выпрыгнув из постели, он побрёл в уборную. На раковине он увидел зубную щётку в упаковке, свежие полотенца, сложенные в аккуратную стопку, и шикарный халат, напоминающий царскую мантию. Всё это было для него, и он улыбнулся, тронутый такой заботой до глубины души.
Через полчаса Уилл спустился вниз и пошёл на потрясающий аромат, доносившийся с кухни. Ганнибал стоял у плиты и что-то там старательно готовил. Он был такой домашний, в широких штанах, болтающихся на бёдрах, и красном свитере, что сердце Уилла предательски дрогнуло, переполняясь нежностью и счастьем. Огромное удовольствие ему доставила и причёска Ганнибала. Чистые и пушистые волосы, непривычно не залитые гелем, свободно спадали вниз и закрывали часть его лица. Он захотел видеть его таким всегда, вместо прилизанного и идеального доктора Лектера с дежурной улыбкой.
— Доброе утро, Уилл, — радостно помахал ему лопаткой Ганнибал, продолжая что-то скручивать на столешнице. — Садись, сейчас будем завтракать. Как тебе спалось?
— Впервые за последнюю тысячу лет я бодр и свеж, как никогда, — поспешно ответил Уилл, усаживаясь за стол и облегчённо выдыхая. — Я спал как убитый.
— Я очень этому рад. Я рано проснулся и успел приготовить для тебя мясной рулет. Ещё я сделал тонкие блинчики с мясом, не знал, что ты предпочтёшь, но решил не рисковать и приготовил и то, и другое.
— Боже, Ганнибал, ты меня совсем смущаешь, — пробормотал Уилл, чувствуя себя одуревшим от счастья. — Я там дрых, а ты поднялся ни свет ни заря, чтобы я мог поесть. Это неправильно.
Ганнибал резко повернулся, смотря на него какими-то блестящими глазами, и на секунду Уилл подумал, что тот не спал всю ночь.
— Как мало для тебя что-то делали, раз ты каждый раз восхищаешься даже такой маленькой заботе? — грустно улыбнулся Лектер, отворачиваясь и принимаясь за приготовление кофе. — Если бы я не знал тебя так хорошо, то подумал бы, что ты специально давишь на мои слабые точки. Теперь я захотел кормить тебя завтраком каждый день.
— Буду знать, что у тебя есть слабости, — рассмеялся Уилл, довольно кутаясь в тёплый халат. — Корми меня, любимый, я хочу попробовать всё, что ты для меня сделал.
Мясной рулет оказался совсем не таким, каким его подавали в придорожных кафешках, и даже не будучи голодным, Уилл съел больше половины. Ганнибал улыбался, наблюдая за ним, и подкладывал ещё кусочки. Кофе тоже оказался непривычным, горьким и тяжёлым, и даже маленькая чашечка окончательно прогнала остатки сонливости. Под конец завтрака в кармане Ганнибала зазвонил телефон, и он ушёл в гостиную, оставив Уилла одного.
Лектер вернулся через пятнадцать минут, немного взволнованный и задумчивый, и, замерев на месте, бросил на своего гостя сочувствующий взгляд. Уилла скрутило от странного предчувствия, и он взволнованно вскочил на ноги.
— Что-то случилось? — быстро спросил Грэм, испуганно вцепляясь в лацканы халата. — Говори, Ганнибал, не тяни.
— Джек пытался дозвониться до тебя всё утро, но не сумев этого сделать, вызвал меня, — ответил Лектер, делая шаг вперёд и заглядывая ему в глаза. — Убийство, Уилл, и ему нужны мы оба. Где твой телефон?
— Валяется где-то в кровати, — протараторил Уилл, всё ещё ничего не понимая. — Так что случилось-то? Ворон? Он убил девушку, которую забрал?
— Нет, на этот раз не он, — мягко сказал Ганнибал, делая ещё шаг, обнимая и бережно прижимая его к груди. — Джек думает, что это Чесапикский потрошитель. Это странно, учитывая, что его недавно объявили мёртвым, но снимки уже висят на сайте Фредди Лаундс и с весьма красноречивыми заголовками.
— Я должен взглянуть, — задёргался Уилл, стараясь выбраться из объятий. — Мы ничего не делали, неужели я ошибся? Всё шло по плану, мы приступили к сбору доказательств невиновности мистера Брауна. Я не понимаю. Может это не он? Кого он убил? Я знаю этого человека?
— Да, любимый, — прошептал Ганнибал, прижимая его крепче. — Я только что видел снимки и почти уверен, что это потрошитель.
— Кого он убил? — зашипел Уилл, начиная бороться по-настоящему. — Пусти, я тоже должен посмотреть. Кого он убил? Кого он забрал? Ты был со мной, собак он бы не тронул, да пусти ты уже меня, мне надо это увидеть.
Ганнибал разжал руки, позволяя ему вырваться, и протянул телефон с открытой вкладкой на сайте Фредди Лаундс. Уилл опустил глаза, вглядываясь в изображение, и, поняв кто на снимке, не смог удержать в себе отчаянный стон.
Громоздкая инсталляция из стекла, стоящая в каком-то огромном помещении, была залита утренним солнцем и сверкала, как бриллиант. Семь стеклянных конструкций, семь слов от Чесапикского потрошителя и семь частей Беверли Катц, замершей навеки.
Уилл выронил телефон, потерянно смотря перед собой, и непонимающе уставился на Ганнибала. Несколько секунд они смотрели друг на друга, не зная, что сказать, и тут Уилл бросился вперёд, в приветливо распахнутые объятия своего любимого человека.
Комментарий к Портрет или трафарет
Спасибо за ваши отзывы и внимание к этой работе )))))
========== Чесапикский потрошитель ==========
Уилл практически выполз на крыльцо своего дома, таща в руках бутылку виски и стакан, и обессиленно упал задницей прямо на деревянный пол. Собаки пронеслись мимо него, толкаясь и радостно лая, и лишь Герцог остановился рядом и жалобно заскулил. Казалось, что пёс Луизы Шепард — единственный, кто понимал состояние своего нового хозяина. Забив на все приличия, Уилл так и остался сидеть на полу, облокотившись на стену и нервно сжимая в руках бутылку с дешёвым алкоголем. Плеснув себе сразу полстакана, он залпом выпил виски и тупо уставился в темноту. Прошло ровно десять дней с того момента, как его жизнь разлетелась на мелкие осколки, и он впервые мог размышлять об этом без желания застрелиться.