Дом не принёс облегчения, хотя собаки и пытались его утешить, прыгая вокруг и постоянно забираясь на руки. Уилл бродил по дому, находясь всё в тех же растрёпанных чувствах, но в этот вечер он не пил алкоголь. Он сделал ещё несколько попыток дозвониться до Джека, но всё было бесполезно. Сейчас, когда до боли простой план потрошителя лежал перед его мысленным взором, Уилл не мог ни успокоиться, ни перестать об этом думать.
Джек отстранён, Уилл практически тоже, дело в руках человека, который видит лишь голые факты и попытки спасти честь ФБР. Чесапикский потрошитель жив, Абель Гидеон был подставлен и повешен самим доктором Чилтоном, который всё время находился рядом со своим кумиром и вершил жестокие бесчинства. Уилл знал, что будет дальше. Роберта Брауна оправдают и выпустят за считаные дни, захоронения в подвале Чилтона шокируют всех, даже его самого, но слушать его уже никто не будет, даже Джек бы не стал, находись он сейчас на своей должности. Всё слишком очевидно. Уилл просто ничего не может сделать. ФБР сейчас похоже на возбуждённую шлюху, которую долго имели и кинули на деньги, и они уже не будут никого слушать и пытаться понять.
К часу ночи Уилл уже измучился от бессонницы, но никаких лекарств, кроме алкоголя, у него дома не было. Он ложился, вставал, выходил на крыльцо, бродил в тумане вокруг дома и возвращался обратно, но в его истерзанный мозг сон так и не приходил. Собаки давно спали, похрапывая и повизгивая в темноте, а он всё лежал на диване и смотрел в потолок.
Шум двигателя, такой родной и знакомый, он услышал ещё издалека, и когда Бентли припарковался у его крыльца, он уже стоял у окна и смотрел на улицу. Ганнибал вышел из машины, громко хлопнув дверью, и не спеша направился в его сторону. Уилл, не мигая, наблюдал за его фигурой, отчётливо различимой в лунном свете, и когда Ганнибал настойчиво постучал в его дверь, резко очнулся и отскочил от окна. Он бросил взгляд на ружьё, из которого убил Луизу Шеппард, но сразу понял, что это не поможет.
— Уилл, я слышу, что ты не спишь, — громко сказал Лектер, ещё раз постучав в дверь. — Я приехал лишь поговорить, нет смысла тыкать друг в друга оружием и пытаться убить. Открой мне, я не зайду, если ты не разрешишь.
Потоптавшись на месте, Уилл мысленно махнул рукой, подошёл к двери, нарочито громко отпирая замок, и распахнул её, замирая на пороге. Холодный воздух тут же окутал его голые ноги, но он не дёрнулся, продолжая смотреть на своего гостя.
— Здравствуй ещё раз, Уилл, — приветливо улыбнулся Ганнибал, засовывая руки в карманы брюк. — Могу я войти? Мне хотелось бы с тобой поговорить.
— Нет, — сурово ответил Уилл, для надёжности вцепляясь пальцами в косяк двери. — Зачем ты приехал?
— Тебе сейчас плохо, — уклончиво ответил Лектер, заглядывая внутрь дома через его плечо, — и мне бы хотелось побыть с тобой и убедиться, что ты в порядке.
— Разве я могу быть в порядке, после того, что произошло?
— Мы все очень расстроены, дорогой, доктор Чилтон был и моим другом…
— Что? — истерично рассмеялся Уилл, облокачиваясь плечом на дверь. — Нет, Ганнибал, нет, пожалуйста, только не это. Столько месяцев лжи, ты ведь сам говорил, что близкие люди заслуживают правды.
— Какой? — невинно спросил Лектер.
— Ты ебучий Чесапикский потрошитель, Ганнибал, — злобно прошипел Уилл, стискивая зубы. — Ты Ворон, потрошитель, садист, психопат и ещё хрен знает кто. Я бы раньше догадался, но я был слеп, мне так хотелось верить, что мы… что у нас…
— Что? Может что-то получиться?
Уилл не нашёл, что ответить и лишь грустно опустил глаза.
— Ты меня не пустишь? — мягко спросил Ганнибал.
— Нет, конечно.
— Тогда я побуду здесь до утра, — довольно ответил Лектер, отходя от двери и усаживаясь в старое плетёное кресло, стоящее в углу веранды. — Иди внутрь, Уилл, ты раздет, а ночи холодные, я не хочу, чтобы ты заболел.
— Побудешь здесь? — удивлённо спросил Уилл, смотря, как Ганнибал пытается сесть поудобнее. — Зачем?
— Я не совсем точно могу ответить на этот вопрос, — задумчиво ответил Лектер, поднимая голову и любуясь звёздами, — но мне так будет комфортнее.
Ганнибал закинул ногу на ногу, продолжая смотреть на небо, а Уилл так и остался стоять в дверном проёме, не отрывая от него глаз.
— Мясной рулет, которым ты кормил меня в то утро, он был из Беверли? — спустя десять минут тишины, спросил Уилл, неосознанно трогая свой живот.
— Не понимаю, о чём ты.
— Прекрати, мы здесь одни, я раздет, и этот разговор только между нами. Ты приготовил мне её? Почему?
— Она была хорошим человеком, — тепло улыбнулся Ганнибал, переводя на него взгляд. — Я мало её знал, но видел, что она тебе нравится, и подумал, что ты захочешь, чтобы часть её осталась с тобой навсегда.
— Это важно? Те, кого ты ешь, — неслучайные люди?
— Я очень трепетно отношусь к тому, что в меня попадает. Мы то, что мы едим, Уилл, и крохотная частичка всего, что попадает в нас, никогда уже не покинет наше тело. Что бы ты ни думал, знай, сожаление не входит в набор моих основных качеств, но мне хотелось, чтобы ты меня увидел, какой бы ни была твоя реакция на содеянное.
— Устал притворяться? — прищурился Уилл.
— Нет, — приподнял брови Ганнибал. — Мне просто расхотелось тебя обманывать. Рядом с людьми я тот, кто им нужен, но нужен ли им я тем, кем являюсь на самом деле? Это то, что ты пробудил во мне, и я захотел получить ответ на свой вопрос.
— Я не первый, ведь ещё была мисс дю Морье, которая не смогла тебя принять.
— Было близко, но нет. Может мы всё-таки зайдём в дом, Уилл? У тебя уже ноги посинели от холода.
— Ты всё рушишь, Ганнибал, — рассмеялся Уилл, игнорируя его предложение. — Ты ненормальный, двинутый на всю голову, но какой-то безумно логичный и последовательный. Послал бы меня нахрен, раз я тебе надоел, дождался отца, по-тихому грохнул бы его и продолжил жить дальше как ни в чём не бывало.
— Я пытался это сделать, дорогой, но мне становилось грустно от этой мысли, — печально усмехнулся Лектер, вставая на ноги, подходя и останавливаясь в десяти сантиметрах от него. — Меня больше не устраивает ложь. Ты понял моего отца, понял Ворона и Чесапикского потрошителя, и я захотел, чтобы ты понял и меня.
— Да неужели? — нервно выдохнул Уилл, вжимаясь спиной во входную дверь. — Ты не спал со мной, потому что я стрёмный? Или ты убиваешь тех, кто ложится в твою постель, а я ещё не дотанцевал отведённую для меня роль? Была хоть капля искренности в том, что было между нами? Хоть один поцелуй?
Ганнибал ничего не ответил, продолжая рассматривать его взволнованное лицо, и, потянувшись вперёд, на секунду коснулся его губ своими. Что-то мгновенно проскочило между ними, но Ганнибал схватил Уилла за плечо и грубо втолкнул в дом.
— Я был обнажён перед тобой, как ни перед кем другим, — прошептал Лектер, берясь за ручку двери, — и я до сих пор не хочу причинить тебе вреда. Иди спать, Уилл, ты совсем замёрз, а я побуду здесь до утра и уеду домой.
Он захлопнул дверь, и Уилл остался в тёмной прихожей совсем один. Холод и нервное напряжение набросились на его тело мгновенно, заставив задрожать, и он бросился на диван, закутываясь в плед и сжимаясь в трясущийся комок. Он услышал, как Ганнибал передвинул кресло, как скрипнули старые прутья, из-за того, что он в него опустился, и, облегчённо выдохнув, сразу же провалился в сон.
Комментарий к Чесапикский потрошитель
Ганнибал растерян, надеюсь, мне удалось это передать.
========== Последний ужин ==========
Утром Уилл проснулся от шума двигателя и, поднявшись с дивана, подошёл к окну. Машина Ганнибала плавно скрылась за поворотом, оставляя за собой клубы пыли, едва видные в утренней пасмурной дымке. Накинув на плечи потрёпанный пуховик и сунув ноги в резиновые сапоги, Уилл открыл дверь и вышел на веранду, выпуская собак на улицу.
На том месте, где вчера сидел Ганнибал, стоял бумажный крафтовый пакет с пластмассовыми ручками. Замешкавшись лишь на секунду, Уилл взял его в руки и заглянул внутрь, уже догадываясь о его содержимом. Оставив собак на улице, он вернулся в дом и поставил пакет на стол. Он был тёплый, а значит Ганнибал ездил домой, приготовил ему завтрак и вернулся обратно. Вряд ли он принёс его ещё вчера: еда бы остыла, да и не похоже это на Ганнибала. Засунув руку внутрь, Уилл приоткрыл крышку контейнера и, увидев там кусок жареного мяса, инстинктивно отшатнулся назад и уставился на пакет.