— Понимаю, но противник был слишком умён, — кивнул Уилл, облегчённо выдыхая. — Я предупреждал, что мы должны доверять друг другу.
— Поэтому я и пришёл, — нахмурился Джек, придвигаясь ближе. — Я всегда верил тебе, Уилл, но вся эта шумиха с Чилтоном из-за меня. Могу я быть честным с тобой?
— Конечно.
— Я продолжаю тебе верить, и, кажется, ты всегда был прав. Всё слишком очевидно, особенно для тех, кто получил дело в последний момент. Им не верится, что кто-то реально мог закапывать трупы в подвале Чилтона целых двадцать лет лишь для того, чтобы в нужный момент их случайно нашли. И зачем Чилтон снова оживил личность потрошителя, раз сам же её и уничтожил?
— Он не Ворон, — отчаянно прошептал Уилл, не веря, что хоть кто-то готов его слушать. — Это всё спектакль, где мы выходим на сцену по сценарию режиссёра.
Джек быстро осмотрелся по сторонам и вплотную наклонился к его уху.
— А ты знаешь, кем написан сценарий, Уилл? — так тихо спросил Кроуфорд, что он едва его расслышал. — Кто распределил все эти роли?
— Знаю, но в рамках закона ничего не могу с этим сделать, — ответил Грэм. — Меня никто не слушает, да и доказательств, кроме моих же слов, у меня нет.
— Мне всё равно, — прошипел Джек, отстраняясь, снимая очки и упрямо глядя ему в глаза. — Моя карьера разрушена, я хочу знать его имя и как мне его найти.
Уилл отшагнул назад, сел в машину, закрыл дверь и медленно опустил стекло.
— Ты уверен, Джек? — устало спросил профайлер, заводя машину. — Ты умрёшь, если сунешься к нему один.
— Ты можешь пойти со мной, — ответил Кроуфорд, облокачиваясь на его машину. — Имя, Уилл, я должен знать.
— Тогда встретимся у него на ужине сегодня в семь вечера, — сказал Грэм, трогаясь назад со стоянки. — Его зовут доктор Ганнибал Лектер, а его адрес, я думаю, ты и так знаешь.
Он выехал на проезжую часть и посмотрел на Джека, который стоял неподвижно и провожал его взглядом. Выражение глаз не было видно, мешали тёмные очки, но и так не трудно было догадаться.
Уилл гнал на полной скорости к дому, как будто за ним гнались черти. Он уже ничего не понимал, ни в чём не был уверен, кроме того, что эту ночь ему не пережить. Инстинкт самосохранения нагонял на него страх, он чувствовал, что предал Ганнибала, хотя знал, что тот к этому и так был готов.
Он добрался к себе к четырём вечера и сразу же начал готовиться к ужину. Он тщательно помылся, вспоминая, как противно в моргах и на местах преступления осматривать вонючие тела, нашёл лучшую рубашку и приличные брюки. Насыпал собакам еды на несколько дней, налил воду в дополнительный таз, начистил туфли и тщательно уложил волосы. Немного поколебавшись, Уилл достал телефон и написал сообщение Ганнибалу.
«Ты меня уговорил, я согласен на ужин. Приготовь лишний прибор, мы приедем с Джеком».
Ответ с единственным словом «Хорошо» пришёл сразу же, и Уилл устало опустился на диван, не зная, прощён он за свою слабость или нет. Ганнибал просил любить его таким, какой он есть, не меняя и не переделывая, что ж, тогда пусть делает то же самое. Уилл не мог отнять у Джека шанс посмотреть в глаза человеку, о котором он думал годами.
Ровно в семь он остановился около дома Ганнибала и тут же оказался в руках людей в чёрных костюмах. Они быстро провели процедуру проверки документов, один из полицейских созвонился с Ганнибалом, и через пять минут Уилл толкнул дверь, очутился внутри и уверенно пошёл в сторону кухни по тёмному коридору.
Из гостиной, тоже погружённой в темноту, доносилась тихая музыка, по дому витали запахи жареного мяса, а свет с кухни приветливо манил к себе. Всё было так привычно, как раньше, когда Уилл бежал сюда за капелькой любви и тепла, что на секунду он даже растерялся. Может удастся всё сохранить, сберечь это, ничего не менять, и он снова сможет приходить сюда и греться в любимых руках.
Он смело шагнул в кухню, надеясь сохранить уверенность в себе, но тут же замер, не сумев удержаться от болезненного крика.
Ганнибал стоял за своим рабочим столом и аккуратно нарезал овощи. Его волосы были растрёпаны, с губы капала кровь прямо на рукав белой рубашки, но он как будто этого не замечал. Совсем рядом с ним, буквально в двадцати сантиметрах, на том же столе лежал труп Джека с торчащим из горла ножом. Весь пол был усыпан осколками стекла, заляпан кровью и разбросанной повсюду кухонной утварью. С того места, где на спине лежал Джек, странно скорчившись, как будто ему не позволили встать, а просто долго смотрели как его покидает жизнь, непрерывно текла струйка крови, которая замысловатым узором украшала весь пол.
Ганнибал поднял голову и радостно ему улыбнулся.
— Уилл, ты приехал, прости, меня отвлекли, и я не успел доделать салат, — торопливо сказал Лектер, слегка отодвигая ногу Джека и доставая из ящика оливковое масло. — Буквально пять минут, и мы сядем за стол. Предложить тебе вина или виски?
Комментарий к Неизбежность
Мы почти добрались до конца
Спасибо всем, кто ждёт и читает
========== Прощай, Ворон ==========
Уилл отрицательно покачал головой и устало привалился к дверному косяку, наблюдая, как прежний Ганнибал готовит ему ужин.
Что за странные мысли кружились в его голове? Что стало с его сознанием, которое упорно цеплялось за прошлое, не давая увидеть настоящее и будущее? Уилл был счастлив впервые в жизни. Его одиночество, эмпатия, странное поведение, даже работа — всё это делало его непригодным для любви. Но Ганнибал Лектер был другим. Не таким как все.
Он был своим.
Как бы ужасно это ни звучало, но Ганнибал был для Уилла своим. С ним он мог говорить о чём угодно. Они часами обсуждали жестокие убийства, за едой рассуждали об увечьях и причинах их нанесения, не чувствуя при этом дискомфорта и страха быть отвергнутыми. У Уилла была какая-то внутренняя вера, что что бы он ни сказал, какое бы безумство ни предположил, какой бы мотив ни увидел, — Ганнибал его выслушает и поймёт. Никто не поймёт, а он задумчиво улыбнётся и медленно кивнёт. Джек брезгливо отпрянет назад, точнее отпрянул бы, если бы не остывал сейчас на кухонной стойке Лектера, любая женщина сбежала бы со свистом, начни он подобный разговор за ужином, даже многие психологи считали Уилла слишком погружающимся в сознание убийц, но только не Ганнибал.
Им было так хорошо вместе. Уилл полностью расслабился и открылся. Он говорил что думает, делал что считал нужным, прибегал к Ганнибалу в любое время дня и ночи и ни разу не был им отвергнут. Сладостные и фальшивые дружба и любовь, но они были так хороши, что сознание Уилла цеплялось за это, желая вернуть всё назад. Как и сознание Ганнибала, который снова хотел быть его любимым, но на новых условиях.
Уилл понял, кто такой Ганнибал Лектер, но всё равно находился в каком-то неверии, и тот решил открыть ему глаза. Шикарный и отзывчивый доктор Лектер, который умело строит глазки, вкусно кормит и является всепоглощающей губкой, впитывающей в себя все кошмарные видения Уилла, — и вдруг маньяк, садист и кто-то ещё. Наверное, потом психиатры введут новый термин, чёрный Ворон, это когда ты кто-то похожий на Ганнибала Лектера. И как Уилл ни старался, как ни пытался, однако разум это осознавал, но не принимал. Любовь, страх, обида от предательства, разбитые планы и мечты на будущее мешали ему в это поверить. Поверить в то, что ничего уже не вернуть.
Он видел такое не раз и не два. Как человек, теряющий что-то родное и дорогое сердцу, импульсивно пытается кого-то оживить и вернуть. Как чашка, олицетворяющая для Уилла всё, что он получил рядом с Ганнибалом, которая упала, разбилась, а он всё ещё стоит на коленях и пытается собрать её обратно. Он видит в каждом осколке любовь, свои мечты, дружбу и тёплые вечера у камина, и ему так сложно поверить, что ничего этого больше не будет.
Но всё это было лишь до настоящей секунды. До момента, когда он увидел мёртвого Джека и спокойного Ганнибала, который был расстроен лишь тем, что не успел сделать салат вовремя. Уилл продолжал общаться с доктором Ганнибалом Лектером, они всю неделю ужинали и проводили сеансы на веранде, и он как заведённый всё старался делать вид, что это происходит не с ним. Что можно попытаться договориться, отбросить назад и притвориться, что ничего не было, но самообман разрушил бы всё быстрее, чем кажется.