История Ганнибала Лектера прогремела на всю страну и просто затмила собой все остальные новости. Уилл не преувеличивал, когда предупреждал, что этот позор ФБР не смыть никогда. Не в двадцать первом веке, где всё попадает в интернет и разносится по миру со скоростью света. Джек Кроуфорд снова стал героем, правда посмертно, Уилл тоже, хотя его имя и судьбу тщетно пытались скрыть, но это же вам не Россия, где свобода слова пустой звук. Ни Алана Блум, ни другие сотрудники лабораторий не стали молчать о том, что профайлер Уилл Грэм с самого начала говорил именно об этом. К чести мисс Вонг, она тоже не стала отрицать то, что её предупреждали о подобном, и подала в отставку.
ФБР снова с почестями и извинениями освободили из-под стражи уже второго «не того Ворона», и Чилтон вернулся домой. Первый месяц по телевизору постоянно крутили эту новость и фотографию Ганнибала Лектера, но постепенно всё начало стираться и затухать. Жизнь пошла своим чередом, и Уилл снова остался один.
Маньяк, который исчез и избежал наказания, волновал всех и никого. Народ имеет тенденцию успокаиваться, если им дали кого-то виновного.
Вот, когда-то заявили полицейские, вот вам чёрный Ворон, и пусть мы тут навертели чёрт-те что, всё осталось позади. Народ выдохнул с облегчением и начал жить дальше. Пошли новые жертвы, новые слепые девушки, но все спокойно на это смотрели, ведь Роберт Браун сидит под семью замками, а значит всё хорошо.
Уилл разбередил этот ужас, вытащив на свет правду, и все немного заволновались, но снова быстро успокоились. Ну Чилтон так Чилтон, какая разница, главное, он в тюрьме, и значит можно жить дальше. Правосудие — самое главное. И вот сейчас, когда вроде вся эта грандиозная махинация вскрылась, и имя настоящего серийного убийцы было у всех на слуху, все снова выдохнули с облегчением. Ну теперь-то уж всё наверняка, а поимка Ганнибала Лектера лишь вопрос времени. Недолго ему бегать, рука закона всё равно до него дотянется, и мы накажем его по всей строгости.
Уилл аккуратно отодвинул со своего колена чужую руку и легко поднялся с дивана, по-дурацки кутаясь в покрывало.
— Простите, доктор Чилтон, мне, наверное, нужно одеться, из-за этого психоза я слегка затемпературил и как будто сам не свой. Всё-таки у нас сеанс, а не дружеская встреча.
— Не волнуйся за это, Уилл, — тут же улыбнулся Фредерик, беря его за руку и сажая обратно на диван. — На данный момент ты не должен переживать из-за таких мелочей, и мы с тобой уже достаточно близки, чтобы не обращать на это внимание.
— Я как будто у какой-то черты, — тихо сказал Уилл, поворачиваясь к своему врачу и опуская взгляд. — Но сегодня я хочу закончить историю с Вороном навсегда и двинуться дальше. Мы можем об этом поговорить?
— Конечно, — сразу же кивнул Чилтон, усаживаясь поудобнее. — Расскажи мне, что ты почувствовал, когда полгода назад полицейские снова нашли девушку с выжженными глазами? Новость, что Ворон вернулся в город и принялся за старое, лично меня чуть с ума не свела от страха.
— Таков и был его замысел, — нервно рассмеялся бывший профайлер, задумчиво прикусывая губу. — Не могу сказать, что всё было чем-то личным между мной и Ганнибалом, но я был почти уверен, что он больше не вернётся.
— Ты тоже испугался?
— Скорее удивился. И был шокирован тем, что девушка умерла, а не выжила, как все предыдущие. Отсутствие увечий, все органы на месте, лишь отметки на коже, где они должны были быть вырезаны, выжженные глаза и смертельная доза лекарств. Ей позволили пожить ещё час и умереть до приезда врачей.
— Может это не он? — спросил Чилтон, прищуривая глаза. — Очень многое не совпадает, хотя всё основное всё-таки похоже.
— Не он? — вздрогнул Уилл, нервно дёрнувшись всем телом и злобно сжав пальцы в кулаки. — Снова поиграем в подражателей? Никто не знал Ганнибала так хорошо, как я, Фредерик, и если ты думаешь, что я мог что-то перепутать…
— Тихо, Уилл, — попытался успокоить его доктор Чилтон, приобняв за плечи. — Мы же решили с тобой сегодня подвести черту. Ты сам попросил меня об этом. Я хочу, чтобы ты перестал подыскивать слова, пытаться быть деликатным и держать чувства в себе. Расскажи мне всё и отпусти навсегда.
— Он тоже так говорил, — неожиданно тепло рассмеялся Уилл, глупо улыбаясь. — Мы не можем начать новое, пока не избавимся от старого. Как мелодия, которая крутится в голове и не даёт покоя, и пока ты не дослушаешь её до конца, она не отвяжется.
— Он был мудрым психологом.
— Очень, — уже совсем весело рассмеялся Уилл, вставая и подходя к окну. — Я встретил его в этом доме и почти сразу же влюбился. Это было неудивительно, ведь доктор Ганнибал Лектер был идеальным. Настолько идеальным, что сложно было представить, кем надо быть, чтобы он тобой заинтересовался.
Чилтон ничего не ответил, видимо не желая признавать, что в его голове таких мыслей не возникало, и лишь неопределённо махнул рукой.
— Чем больше я его знал, тем сильнее хотел, — прошептал Уилл, продолжая смотреть в окно. — Сказочные истории из детективов, где профиль преступника — это чуть ли не вывеска над его головой, полная ерунда. Даже если бы я сразу понял, кто он, то вряд ли смог бы что-то сделать. Уже всё зная, я тыкал в него пальцем, кричал, что он маньяк, и ему нельзя отдавать Роберта Брауна, но меня всё равно никто не слушал. Джек мне поверил в конце, но это стоило ему жизни.
— Он хорошо к тебе относился?
— Идеально. Ганнибал Лектер был моим мужчиной, и это было потрясающе. Всё кончено, теперь мы лишь воспоминания друг друга, но при всём этом безумии я храню о нём в памяти только хорошее.
Чилтон поднялся с дивана, подошёл к нему со спины и аккуратно обнял за талию. Уилл бесцеремонно навалился на него, вынуждая обнять крепче, и нежно улыбнулся.
— Умирать было не страшно, — почему-то весело сказал он, честно вспоминая тот день, — а вот очнуться в больнице с мыслью, что Ганнибал бросил меня и ушёл, оказалось больно. Казалось, в моей жизни больше не будет ни смысла, ни надобности.
— Это было то, с чем ты ко мне пришёл, — сказал доктор Чилтон, наклоняясь и целуя его в шею прямо под взлохмаченными кудрями. — Я несколько раз искал с тобой встречи, но ты настойчиво их избегал.
— Но в конце концов, я понял, что кроме тебя идти мне больше не к кому. Кто ещё знал Ганнибала так же хорошо, чтобы понять, почему мне до сих пор больно от его потери. Это для всех он был маньяком и убийцей, а для меня — мужчиной, которого я любил.
Чилтон обнял его крепче, нервно впиваясь пальцами в бока, и Уилл мысленно оскалил зубы. Невинность, с которой он восхвалял своего бывшего мужчину в объятиях будущего, была игрой, нацеленной на успокоение его души. Он изучил своего нового доктора так же хорошо, как и Ганнибала, и не мог не наслаждаться злостью Чилтона, вызванной постоянным сравнением его с другим. Уилл не простил его за то, что тот получил любовь, которая ему не досталась.
Между ними ещё ничего не было, кроме лёгких прикосновений и незатейливого флирта, но по каким-то обрывкам фраз и неясным предположениям они оба укрепились в мысли, что сегодня какой-то особый вечер. Вечер, когда Уилл подводит черту под его отношениями с Лектером и пускает на свою территорию другого мужчину. Он полгода соблазнял и дразнил Чилтона, но слишком сильная навязчивость и неуместные поцелуи даже у него вызывали негодование.
Он легко оттолкнул его и поспешно отошёл к дивану, всё ещё кутаясь в тонкий плед.
— Простите, Фредди, но мне бы хотелось выплеснуть всё из себя, прежде чем я решу, что это больше не имеет значения.
— Конечно, Уилл, прости мне мою несдержанность, — торопливо извинился доктор Чилтон, виновато кивнув и коснувшись ладонью своей груди. — Я позволил себе лишнее, прошу, продолжай.