Словно третий глаз раскрылся у Катьки на затылке. Моргнул, завращался в разные стороны. Так ясно увидела, как оно дальше будет, что от сердца тут же отлегло.
- Деньги-то дома, в конверте так и лежат. После поминок пойдёмте ко мне, чаю выпьем, помянем мою доченьку и верну, конечно, деньги-то. Теперь и правда они мне зачем...
Жанна Игоревна неловко замялась на пороге.
- Проходите, проходите, - Катька подтолкнула её в спину и зашла следом. За ней в тесную прихожую втиснулись Марьяна, Ленка, ещё какие-то девки из офиса и увязавшийся за Катькой пьяный Владик. Катя поставила чайник, вынула из пакетов блины и печенье, прихваченные с поминок.
- Не стесняйтесь. Давайте мою девочку помянем. Я ведь даже имя ей ещё не придумала, представляете?
- Я придумал, - всхлипнул вдруг Владик. - Машенькой называл, Маричкой.
- Пойду конверт найду. А вы пейте чай, пейте.
Женщины, пряча глаза, взяли чашки, Катя вышла из кухни. Из-под заношенной её юбки посыпались на пол крупные иссиня-чёрные перья.
Перья, твёрдые, острые, безжалостные, царапали горло, кололи глаза, втыкались глубоко в кожу. Обезумевшие от страха люди метались в поисках выхода, сбивали друг друга с ног, хрустели под ногами разбитые чашки. Кто-то перевернул чайник, кипяток брызнул под ноги, скрипнул стол. Жуткие сдавленные хрипы тут же глохли под перьями, которые бесцеремонно лезли в глотки, разрывая рты.
Когда всё стихло, Катька вышла из комнаты. Крохотная кухонка была завалена чёрным. Из блестящей в свете заката груды торчали искромсанные ноги в дорогих элегантных туфлях. Жанна Игоревна, подумала Катька и, разгребая перья, пошла прямо по трупам к окну. Распахнула створки, вдохнула прохладный вечерний воздух и спокойно шагнула навстречу чернеющему далеко внизу ямчатому асфальту.
- Это же Катя! Катя, Катенька! О Господи, Катя! - соседка тяжело упала на колени рядом с поломанным худеньким телом, отогнала невесть откуда взявшуюся драную ворону: - Кыш, кыш, пошла отсюда, Катенькааааа!
Ворона отскочила в сторону, задумчиво сказала:
- Кккааааа! Ккккаааа! - и скрылась в пылающем золотом ясном небе.
Конец