— За что же их отправили в наш город?
— Если коротко, то поменялась власть, Императору пришлось отречься от престола.
— И как они оказались здесь?
Отец и дочь шли по заснеженной дороге, мимо них пронеслась лошадь, запряженная в сани, груженые дровами. Их окутал свежий запах только что срубленных березовых чурочек. На горе звонарь забил в колокола Софийского собора.
— Из Петрограда семью Романовых отправили поездом до Тюмени. Потом они пересели на пароход и по Тоболу плыли до нашего города. И так же, как сейчас нас, их встречал колокольный звон белокаменного Кремля на горе. Горожане узнали, что в Тобольск едет Николай II, и поэтому много людей собралось на набережной поглазеть на него. Но так как оказалось, что дом для них был не готов, Царской Семье пришлось жить неделю на пароходе. Они плавали по Иртышу и иногда выходили на берег, чтобы прогуляться. Дети собирали осенние полевые цветы для венков и желтые листья для гербариев и потом снова возвращались на судно. Через неделю дом отмыли, закупили всю необходимую мебель и позволили им заселиться.
— Это было бы то же самое, если сейчас в тот особняк заселился Брежнев?
— Именно так.
— Ого! Вот это, должно быть, человек был! Этот Николай Романов.
— Раньше сюда ссылали много людей, кто думал не в унисон с властью, — вздохнул отец, — и писателей, и политических деятелей, и ученых.
— Будто Сибирь — это какое-то ужасное место! У нас здесь такая красота! Немного холодно зимой, но стоит надеть валенки и шубу — и никакой мороз не страшен! То же мне — наказание! Приехать жить в Тобольск, — по-детски возмущалась Зоя.
Отец от всей души рассмеялся от негодования дочери. Он приобнял ее и потрепал за плечо.
— Что же с ними стало потом?
— Хм… Временное правительство перестало снабжать их деньгами, поэтому бывшему Царю пришлось отпустить слуг. С ними остались только самые верные друзья и преданные люди, которые работали бесплатно. У них было скудное питание, поэтому добросердечные тоболяки передавали им еду — дичь, рыбу, яйца, хлеб. А на Пасху — куличи и творог. Потом их забрали в Екатеринбург, и там расстреляли. Все-таки Тобольск был патриархальным городом, здесь очень любили Царя и уважали, горожане не одобрили бы расправы над ним. На Урале же рабочие на заводах имели новые взгляды на жизнь, были настроены враждебно по отношению к старой власти. Там с Царской Семьей разобрались быстро и бессердечно.
— Интересно, была ли среди друзей царя баронесса Буксгевден?
— Первый раз слышу, — удивился отец. — А почему ты спрашиваешь?
— Так, где-то встречалось это имя.
— Может быть, и была. За ними много преданных людей приехало.
Они дошли до Базарной площади, где возле прилавков уже толпились люди. Здесь в любое время года бабушки торговали семечками, овощами из погреба и соленьями. Сегодня с товаром пришел охотник: бородатый дед, одетый в белый фартук поверх фуфайки; он раскладывал товары на прилавок. На голове у него, как орел, расправивший крылья, красовалась шапка-ушанка. Он продавал пойманную в местных лесах дичь — мясо лося, зайца и перепелки. Над деревянным прилавком висели шкуры — выделанные, отливающие на солнце драгоценным блеском меха горностая, лисицы и белки.
— Покажи-ка нам лису, гражданин хороший, — пошутил отец.
Охотник разложил на руки товар и начал нахваливать.
— Посмотрите, как шкурка блестит. Зверь на капкан пойман, это понимать надо! Цельная, ни одной дырочки от дроби. Царский мех!
— Ой, красиво торгуешься! Возьму дочери на зимнюю шапку. Покажи нам еще вот этого горностая.
Ефим Петрович повертел шкурки в руках.
— Беру! Украсить жене весеннее пальто… Ах! Какая красота!
— По рукам! — сказал охотник и завернул мех в бумагу, подвязал бечевой.
Зоя и Ефим Петрович пошли дальше. На рыночной площади было пестрое собрание покупателей и громкое разноголосье торгашей. У кого не было постоянных лавок, кто занимался торговлей нерегулярно, те раскладывали товар на еще обледеневшую землю. Торговали здесь и рыбаки в потертых фуфайках и огромных валенках. За разговором они перебирали рыболовные сети. Татары в меховых шапках ругались с ними по поводу цены на щук, карасей и окуней.