Софья взглянула, как графиня нервно теребит кольцо с сапфиром.
— Настенька, я привезла тебе новости о сестре. Инночка, к сожалению, медленно угасает от чахотки…
Она обняла заплакавшую девушку и притянула к себе. Над подрагивающим плечом графини баронесса увидела, как в дверях возник Кобылинский и позвал ее жестом.
— Меня зовут, — шепнула она подруге, — я скоро вернусь, и мы продолжим разговор.
Фрейлина проследовала вдоль холла, шурша подолом длинного черного платья, и подошла к коменданту.
— Мы можем идти к Императрице? Как удачно! Я не стала далеко убирать шубу.
— К сожалению для вас, нет. Комиссар Панкратов против.
Глава 3. Таинственная шкатулка
Тобольск, 1974
Гостиная старинного особняка на улице Мира наполнилась ароматами наваристых щей на говяжьей косточке и кислой капусте.
Исталина Васильевна, статная голубоглазая блондинка пятидесяти лет, в чистеньком фартуке и белой косынке, хлопотала на кухне. Зоя украдкой любовалась, как мать уверенными движениями переливает суп из кастрюли в фарфоровую супницу, как режет хлеб и выкладывает сметану в тарелочку. Зоя посмотрела на свою черную косу с красной лентой, свисающую с худого плеча, и вздохнула: совсем не похожа на маму.
Она на минутку поднялась в свою комнату, чтобы переодеться после школы. В этот момент напольные часы в гостиной пробили час дня. На улице залаяла соседская собака. Зоя отодвинула штору с цветочным узором и выглянула в окно: отец неторопливо шел домой на обед, прихрамывая. Тридцать лет назад он вернулся с фронта с ранением ноги, и теперь не мог сгибать колено.
«Как хорошо, что война закончилась!» — думала Зоя.
Стукнула дверь, и отец вошёл в дом. Старый паркет поскрипывал под его кожаными сапогами. Зоя слышала, как он вешает дубленку в массивный дубовый шкаф, надевает тапочки из овчины и идет в большую столовую. Она стремглав побежала на первый этаж. Преодолев лестницу, бросилась в его объятия. Ефим Петрович закружил ее, блеснув под светом электрической лампы благородной сединой на висках.
— Как проходит день у моих красавиц? — спросил отец, опуская дочь на пол.
Она уже набрала воздуха, чтобы начать делиться впечатлениями о школьном дне, но мать, зашедшая в столовую с большой бульонницей, наполненной горячими щами, перебила:
— Зойка! Неси скорее хлеб с кухни!
Плетеная деревянная корзинка виднелась на подоконнике.
Родители продолжили разговор в гостиной.
— День проходит, как всегда, в заботах, Ефим. Скоро Новый год, надо подумать, где взять елку.
— Не проблема! — он потер руки и сел за стол. — Куплю на Базарной площади. Деревенские мужики каждый год привозят на продажу с северной стороны Троицкого мыса.
— Устал?
— Да, в магазине много работы. Сегодня разговаривал с покупателями. Рассказывают, что в следующем году на горе начнется строительство нефтехимического комбината. Между прочим, объявлена всесоюзная ударная комсомольская стройка. У нас в городе будут производить полимеры, каучук и химические волокна. Обещают новейшие технологии, каких нет во всей стране!
Зоя принесла хлеб и взялась по-хозяйски разливать суп в тарелки, украдкой поглядывая на родителей.
— Наверное, желающих работать там будет много, — задумчиво произнесла мать.
— Да, предприятие будет большое. Собираются еще и ветку железной дороги дальше на север проложить, построить сухогрузный и нефтеналивной причалы. Неплохо было бы перейти работать на комбинат. Время требует перемен.
Отец взял ложку и принялся за суп.
— А ты что молчишь, вороная? — обратился к дочери Ефим Петрович с доброй улыбкой. — Ох, есть в тебе и во мне кровинка потомков хана Кучума, что раньше жили на берегу Иртыша, — и потрепал дочь по темноволосой макушке.
Исталина высокомерно фыркнула:
— Копия твоей мамочки.
Зоя была благодарна отцу, который всегда выступал миротворцем. И в этот раз он сумел ловко перевести тему разговора.
— Щи отменные, дорогая! Невозможно оторваться!
Зоя молчала, ковыряла ложкой капусту в супе и все думала о красивой расписной деревянной шкатулке, лежащей в чердачной пыли. Так хотелось ее поставить на книжную полку и хранить в ней значки и разную мелочевку! Только для начала надо найти ключ или вскрыть чем-нибудь вроде спицы.
— Как будем отмечать наступление Нового года? — спросил у домашних Ефим Петрович.
— Привезем Калерию Ксенофонтовну из деревни. И я уже позвонила Глафирке по этому поводу, сказала, чтобы прихватила с собой и сына, — она подмигнула Зое.