-- Нет, мне же не двенадцать лет. У меня другие методы выражения неодобрения, но надпись мне нравится. Я думала, это тот злой низкорослый мужик, который к вам все время ходит.
-- Хассан? Не в его стиле, я с ним много работал, так что…
-- Да какая к черту разница. Просто хорошо, что кто–то это наконец написал.
Андрей улыбнулся.
-- Может, в шахматы? — предложила она.
-- Давай. Только… Напомнишь пару правил?
Кира кивнула, поняв, что Андрей не имеет ни малейшего понятия об игре и достала из–под стола складную шахматную доску.
-- Почему у нас нет зеркала, Серафима Геннадьевна. Не вас ли я назначал Музой Интерьеров?
-- Они вам ни к чему, граф Гарольд, — говорила Сима, причесывая коллегу, — да и вы не из тех людей, которым есть толк от зеркала.
-- Почему это?
-- Потому что вы неотразимы, сэр.
-- Ха–ха–ха, — иронически медленно произнес Гарольд. — И все же, нужно включить озеркаливагие помещения в список расходов. Где мой Паладин Бухгалтерии?
-- Как ваш бизнес–партнер, рекомендую воздержаться от подобных затрат до упрочения нашего финансового благосостояния. Да и вообще…
-- …В период с начала нового года до января эдак седьмого в зеркала вообще лучше не смотреться?
-- Примерно это я и хотела сказать.
-- Я выйду покурить, не составите компанию? — ответом был укоризненный взгляд. — Как знаете, госпожа.
Гарольд накинул куртку и вышел на улицу. Выйдя с черного хода, он закурил, не заметив на стене сбоку оранжевую надпись, и подумал: "Ну и гадость. Неужели правительственная антитабачная кампания уже дошла до того, что запрещает продавать сигареты без примесей дерьма в табаке? Пора, пора, пожалуй, бросать". Мужчина заметил вдали почтальона продиравшегося к нему сквозь снег.
"Почта в изолированном городе? Маразм какой–то" -- подумал Гарольд и поздоровался с подошедшим почтальоном.
-- Гарольд Рид? — спросил тот, деликатно сдерживая недоумение от раскраски лица получателя.
-- Он самый. В оригинальном экземпляре.
-- Тут… Вам депеша, знаете ли. Заграничная вроде, уж не знаю как, может в отделе завалялась. Случается, знаете ли, — почтальон протянул плоский "кирпичик", завернутый в бумагу.
-- Спасибо.
Почтальон ушел, Гарольд сделал затяжку и, повертев в руках посылку, ушел обратно.
-- Что это? — спросила Сима, наводя порядок на столе.
-- Посылка…
-- Что? Как? Серьезно? Почта же не работает? Нам открыли границу?
-- Нет, просто это сверхсрочная депеша с рыбным пирогом от матушки, а то я нынче совсем исхудал, — Гарольд сел за стол, смахнул с него только что наведенный порядок и положил посылку в центр. — Извини, я такой неряха только после бензина.
-- Какая разница? Если это жуткое пресс–папье, которое только что с абсурдным грохотом упало со стола, не придавило Псину, то это не имеет значения, раскрывай посылку!
-- Пресс–папье? Ты имеешь в виду эту буханку хлеба из соседней пекарни?
-- Оу…
-- Ладно, я открываю, но если там будет стопка компромата на меня с фотками из душа, борделя или зоопарка, то обещай, что обязательно закроешь лицо руками, завизжишь и отвернешься.
-- Ну… Я буду стараться. Особенно в случае с зоопарком.
-- Итак, — Гарольд распечатал посылку, — я вижу ежедневник. Обитый кожей ежедневничек, в центре которого нарисовано большое, толстое и белое кольцо, а повыше еще одно, поменьше. Знаешь, учитывая толщину окружности, я бы назвал это не кольцами, а колесами. Вместе они напоминают снеговика. А ты что видишь?
-- Я вижу то же самое.
-- Неплохой знак. Итак, приготовься кричать, потому что сейчас я собираюсь опрометчиво открыть эту штуку, не разобравшись что это и зачем нужно, и выпустив тем самым из нее вселенское зло в лучшем случае, а в худшем -- ужасающие копии компромата, оригиналы которого хранятся у кого–то в кованом сундучке.
Сима взяла два карандаша и начала отбивать ими на столе дробь, пока Гарольд открывал ежедневник.
-- Он пуст. Это просто ежедневник, в нем нет даже рекламки, типа: "Покупайте и другие продукты нашей фирмы: портмоне, фирменные футболки и одноразовые ножи!".
-- Да ладно, полистай… А кто производитель?
-- Ммм, вот, написано с какого–то хрена на ангельском, — Гарольд указал на маленькую надпись, выдавленную на задней корочке ежедневника: "Glasps T. Cvalc". — Как, по–твоему, читается последнее слово: квалк или квальц?
-- Не знаю, но мне кажется, что мы в безопасности, пока не произносим это название целиком и в правильной транскрипции. Одна моя знакомая откинула коньки, увлекаясь ангельским. Просто случайно призвала к себе в комнату грозовую тучу, когда упражнялась в произношении и забыла сделать какой–то там жест, который блокирует магическое действие.