Кровавый Мрамор
Созидания даром он был наделен,
Превращенья в искусство камней,
Его дланью был храм красоте возведен,
Чтоб свой труд донести до людей.
В мастерской днем и ночью он мрамор терзал,
Чтоб шедевр с ничего породить,
Каждый раз он работы свои разрушал,
Не желая с изьянами жить.
К идеалу стремился, но цели достичь
Все не мог тот художник никак,
Его жажда прекрасного - пламенный бич,
Он безумен, как будто маньяк.
Окунувшись в работу, забыл обо всем,
Отвергал он людей от себя,
От друзей отчуждился тот мастер совсем,
Лишь искусство всем сердцем любя.
Он достиг совершенства: творенья венец
Созидал мастер мраморных дел,
И, закончив работу свою наконец,
Он ту деву разбить не сумел,
Ведь скульптура изьянов людских лишена,
И лица все черты хороши;
Как живыми глазами глядела она,
Проникала в глубины души.
Любовался работой всей жизни своей
Мастер дела, что равных не знал,
Дни под солнцем и ночи при свете свечей,
С ней одной провести он желал.
Но внезапно шагнула та дева к нему,
В удивлении мастер застыл.
И безумец не верует чуду тому:
Его памятник вечный ожил.
Вместе жить стали двое в его мастерской,
Узы душ их связали навек,
Монумент, обратившийся плотью живой,
И искусства слуга-человек.
Не меняется дева с потоками дней,
Но в душе рассыпается прах,
Ведь художник - навязчивых пленник идей,
Красота увядает в глазах.
В идеале своем он находит изьян,
Ненавидя ее потому,
Что такой красотой был настолько он пьян:
Сил разбить не хватило ему.
А однажды в ночи, как луна поднялась,
Четко он осознал свою цель.
Когда дева его сладким сном увлеклась,
Приложил к ее сердцу скарпель.
Раз последний взглянул он под светом луны
На прекрасную деву свою.
Но глаза его злости безумной полны,
Мастер деву предал небытью.
Молотком свой удар он мгновенно нанес,
В плоть живую забив инструмент,
Брызги крови горячей летели вразброс,
В тот жестокий и жуткий момент.
Алым цветом украшена девы постель,
Словно роз лепестки на снегу,
Глубоко в грудь вонзился холодный скарпель,
Поразил своей воли слугу.
Свет луны за окном осветил ее лик,
Но не образ спокойного сна;
На лице ужас боли жестокой возник,
Ведь проснуться успела она.
А художник стоял перед смертным одром,
Умываясь в горячей крови;
Лишь безумье и молот остались при нем,
Он навеки лишился любви.
29.02.2020
Чудовище
Во мраке - сотни глаз его сверкают,
Ты был достоен, их коль увидал,
Но тысячи погибших точно знают,
Что этим душу ты свою отдал.
Он - кровопийца, что забыл о крови,
Охотник, с жертвой что всегда играл,
Попал теперь и ты в его оковы,
Ты в бесконечность душ его попал.
Не человек, не зверь, никак не мертвый,
Но и живым не был он сотни лет,
Вампир, что битвой закаленный, тертый;
В гробу забыт давно его завет.
Он демон мрака, ангелу что служит,
Что жизнь за жизнь ее готов отдать.
Лишен свободы, но за ней не тужит,
На сердце - вековечная печать.
14.03.2020
Музыка Погибели
На тропу камяную, пронзает что лес,
Где за кроной столетней не видно небес,
Не ступает никто, не лишен коль рассудка,
Ведь сулит это встречу с красавицей жуткой.
В одеяньи пурпурном, закату подобном,
Она ходит по лесу со взглядом не злобным
И играет прекрасную песню на дудке,
Тем пленяя скитальцев небрежных рассудки.
Манит музыка эта, конец предвещая,
Память путников дева огнем выжигает,
Звук столь звонкий, покорный что смертному взгляду,
Синей искрой приносит их душам отраду.
Но забвенье сулит, как достигнет сердец,
Без души остается в итоге мертвец,
На тропе рассыпают заблудшие прах,
Исчезают на девы зеленых глазах,
Устилают тропу камяную собой,
Улетают за ветром с уведшей листвой.
Шепот трав среди леса их пыль отпоет,
Так по миру легенда о деве пойдет.
А она, громкой славы себе не желая,
В чаще леса густого опять исчезает,
Но лишь смертному стоит на камень ступить,
Должен душу тотчас он свою отпустить.
Погибая, дарует он деве года,