Глава 4. Сделка.
Храп священнослужителя громогласно раздавался на весь храм, да так мощно, что казалось, будто сейчас затрясутся обветшалые колонны, а пыльные витражные окна не выдержат и треснут. Возле настоятеля валялась книга, кажется, Священное писание, видимо, старец выронил ее когда уснул. Ровена решила подобрать ее и положить на потертую лавку рядом с хозяином, ведь негоже что бы такой дорогой вещью, чья обложка расшита каменьями и золотой нитью, вытирались грязные полы, вдруг запачкается, могут и компенсацию потребовать. Служители Троеокого те еще ушлые ребята - своего не упустят.
Каково же было удивление Ровены, когда оказалось, что под обложкой скрывался не священный текст, а остросюжетный любовный роман.
«Хороший выбор, святой отец, только конец вас разочарует, главная героиня выберет властного повелителя, а не того милого парня, что заботился о ней всю книгу, да и постельные сцены автору не очень удались, одни мечи и ножны». – Мысленно ухмыльнулась она, положив книгу.
Ровена направилась к противоположной части храма, где на алтаре лежало накрытое плотной белой тканью тело. Она совершенно не боялась увидеть мертвеца, даже с чудовищными уродствами, что обещал старец, на войне доводилось лицезреть вещи и похуже, например, утопленников, пролежавших в воде больше месяца. Но сейчас, Ровене было очень страшно, до оцепенения, потому что она понимала, что если собственными глазами увидит что тело принадлежит отцу, то неумолимо, его смерть станет явью в ту же минуту.
Подойдя вплотную к алтарю, Ровена почувствовала яркий букет из лаванды и мирта, тело омывали чтобы скрыть трупное зловоние, но помимо, она уловила тонкий ненавязчивый аромат похожий на шоколад вперемешку с апельсином, совсем слабый. Это настораживало, так как в ритуалах было дозволено использовать только масло мирта, лаванды и в редких случаях можжевельника. Посторонний аромат был очень знаком, но она никак не могла вспомнить, где раньше могла его слышать.
Ровена взялась за края ткани и откинула ее.
Да, это был Стефан. Ровена с трудом подавила ком слез подступивший к горлу. На его бледном лице было множество глубоких ран, рот зашит, хотя чаще просто подвязывали нижнюю челюсть веревкой, как полагалось по обычаям, что бы его телом не завладел злой дух, а на закрытых глазах и в центре лба лежали обточенные рекой три камушка с нарисованным открытым оком на каждом. На отца успели одеть только нижнюю часть доспехов, туловище же просто покрывал полупрозрачный саван, из-под которого виднелась располосованная плоть. С шеи свисал медальон в форме семиконечной звезды. Ровена потянулась к украшению, но вдруг почувствовала, что чья-то рука накрыла ее рот, саму же ее оттащили назад, а к боку прижали какой-то острый предмет.