— Мы-то решили, и Бурихон с матерью дали согласие, да вот Дадоджон… — Мулло Хокирох сокрушенно вздохнул, страдальчески сдвинул брови и, чуть-чуть помолчав, промолвил болезненным голосом: — Огорчил меня Дадоджон.
Мулло Хокирох опять сделал паузу. Он подходил к тому главному, во имя чего заявился сюда, преодолев темный страх перед Бобо Амоном: добиться, чтобы кузнец и его дочь и близко не подпускали Дадоджона к своему порогу. Если удастся — Дадоджон наполовину в руках, а дальше пойдет легче. Там возьмется за него сестра Бурихона и окрутит его, и все, даст бог, образуется. «Бисмиллох!» — мысленно произнес Мулло Хокирох.
— Да, огорчил меня Дадоджон, — повторил он. — Говорит, что не женится. Спрашиваю, почему, может быть, ты сам выбрал девушку и хочешь привести в наш дом только ее, так скажи, мы не пойдем против, хоть и грех отказываться от сговора. А он, наглец, посмеивается. Да, да, совсем не узнаю его, будто подменили!.. Смеется, паршивец. Есть, говорит, девушка, и захотел бы — привел, вас не спросил. Теперь я не прежний дурак Дадоджон, полмира прошел, кое-что повидал. Бабой хотите привязать к дому? Нет, расскажите свой сон воде. Повидал я этих баб да девок, все они, какую ни попробуешь, одинаковы, так что пока ни на ком не желаю жениться. Понадобится женщина — на ночь найду, тысячи сохнут безмужних, вон сколько вдов развелось, а я не урод, ни одна не откажет.
— Ну и ну! — слетело с губ Бобо Амона, не сумевшего скрыть своего изумления. Он был поражен тем, что Мулло Хокирох мешает с грязью родного брата, да еще перед ним, в его доме, будто он ему самый близкий друг. Он терпеть не может этого лиса, эту змею подколодную, и всю его гнусную семейку и только ради дочери, ради Наргис, заставлял себя думать, что Дадоджон получше, чем его брат, глядишь, и выйдет из него человек. Но раз уж брат, сам подлец, выставляет его негодяем, значит, он был прав, не веря в Дадоджона и предостерегая Наргис. Нет, пусть лучше Наргис теперь и не просит, он скорее умрет, чем согласится на ее брак с мерзавцем.
— Да, таким вот скоромным языком он со мной разговаривал, не постеснялся моих седин, — сказал Мулло Хокирох и полез за платком. Однако внутреннее ликование помешало ему выдавить слезу. Тогда он просто шмыгнул носом.
Бобо Амон поморщился и подумал, зачем же Мулло Хокирох притащился искать утешений у него, пусть сам разбирается со своим братцем или ищет других утешителей, а тот, словно прочитав его мысли, снова шмыгнул носом и сказал:
— Куда мне пойти? Кому будешь жаловаться? Вы у нас в кишлаке человек уважаемый, рассудительный. Знаю, примете боль моего сердца как свою. Тем более, мне сказали… вчера лишь узнал…
Мулло Хокирох замялся, его взяла оторопь — так тяжел был взгляд Бобо Амона. В это мгновение Мулло Хокирох уподобился человеку, прыгающему в бурлящий, грозно ревущий горный поток.
— Джон, устоджон, дорогой вы наш мастер! — воскликнул он. — Знайте, я беспредельно уважаю вас и вашу дочь. Да-да, беспредельно! Каждому бы иметь такую дочь! Ну и что же, что она у вас одна-единственная? Глупцы чернят ее этим. Не знают, в чем еще обвинить, и хватаются за это, видят в этом грех. Но на все божья воля. Кому-то создатель дарит десять детей, кому-то — одну-единственную дочь, а бывает, что и никого. Так что не обращайте на это внимания, устоджон. От зависти чернят, от зав…
— Кто чернит мою Наргис? — не выдержав, вскипел Бобо Амон.
Мулло Хокирох вздрогнул. Он понял, что пересолил, и замахал руками, словно отгоняя нечистую силу.
— Да невежды, невежды толкуют, темные люди! — вскричал он. — Говорю же, не обращайте внимания. Чужой рот на замок не запрешь, вот и злословят. А ваша дочь, слава богу, без изъяна, она умна и бесподобно красива. Прямо скажу, я гордился бы, если бы мы с вами породнились. Если бы мой брат, негодяй, захотел, я бы завтра же прислал сватов…
— А я переломал бы им руки-ноги! — проревел Бобо Амон. — Моя дочь не осталась на улице, чтобы выходить за вашего негодяя!
— Ой-ей, ради бога, тише, Наргис услышит, — сказал Мулло Хокирох, округлив глаза. — Вы не так меня поняли, я не пошлю сватов, нет! Я пришел как к другу, предупредить…
— О чем предупредить?
— Наргис и Дадоджон, как я узнал, встречались, договаривались, оказывается, пожениться. Вот я и хочу, чтобы вы дали ей понять — он не тот, каким был, вернулся негодяем, недостоин ее. Наргис ведь у вас доверчивая, как бы не обманул, подлец, не опозорил…