Помещение, в котором я оказалась, было ярко освещено множеством свечей, что стояли в простых высоких канделябрах. Так что я могла всё хорошо рассмотреть. Хотя, несмотря на то, что это было достаточно большая комната, даже скорей зал средних размеров, здесь находилась лишь статуя женщины. С первого взгляда было понятно, что это первая Актея. Возможно, статую делали при жизни, потому что сходство было налицо.
Перед статуей стоял небольшой жертвенник, в котором тлели угли.
А больше в этом зале остановить взгляд было не на чем. Даже стены были просто побелены. И никаких рисунков или узоров на них я не заметила. Эта простота убранства удивляла. И в Люцеме и в Хэйане храмы всегда были роскошно украшены.
Вспомнив о том, что мне всё утро твердила Мирелла. Я достала красную бумагу, припасённую заранее. Вся она была исписана какими-то непонятными, вероятно магическими, символами. Действительно, стоило только бумаге коснуться углей, как она тут же вспыхнула, и в воздух поднялся красноватый дымок. И сразу вслед за этим я услышала чей-то вздох. Он исходил из статуи.
Правила церемонии предписывали мне молчать, пока я не услышу вопрос, обращённый ко мне. Поэтому мне оставалось лишь удивлённо воззриться на статую. На мгновение мне показалось, что она вот-вот оживёт. Но она оставалась неподвижной. Решив, что мне померещилось из-за чрезмерного волнения, я торопливо сожгла ещё два красных листа. А затем повернулась к двери, спеша покинуть этот зал. Здесь я чувствовала себя неуютно. Нет, скорее даже мне было страшно. Так что в этот момент я даже не очень беспокоилась, удалась ли церемония или нет. По крайней мере, никаких других указаний Мирелла мне не давала. А потому я вполне могла покинуть этот зал. Но стоило мне только сделать шаг, как я услышала голос за спиной.
- Ты Актея?
Я медленно повернулась. Но передо мной всё так же стояла каменная неподвижная статуя. И больше никого не было.
- Ты Актея? - голос явно исходил из статуи.
Храм Актеи. Первая Актея
— Ты Актея? — повторил всё тот же голос.
Я некоторое время смотрела на статую со страхом, не зная, то ли бежать от неё, то ли все же ответить. Но потом я вспомнила слова Миреллы, что во время церемонии, я смогу заговорить только, когда мне зададут вопрос. Тогда мне это условие показалось странным, в том числе и из-за того, что служанка Вэйшэна толком не объяснила, что это за вопрос и когда он будет задан. Но сейчас, кажется, я начинала понимать. Мне все ещё было страшно, но я ответила:
— Да, я Актея.
— Хорошо, — донеслось из статуи. — Я первая Актея, та с которой все началось. Если у тебя есть вопросы, можешь сейчас задать.
— Я уже видела ваши воспоминания, хотя не все, — ответила я. Первая Актея не проявляла ко мне враждебности и поэтому я начала понемногу успокаиваться.
— В храме Ди Сяньхэ? Хорошо, тогда объяснять, зачем ты здесь мне не нужно.
— Но все же о кое-чем я хочу спросить, — поспешила сказать я. — Можно ли снять проклятие Хелиана?
Раз уж мне разрешили задавать вопросы, то надо пользоваться этим по-полной. Кто знает, когда ещё представится такая возможность.
— Снять проклятие можно. Но для тебя это будет не просто, — ответила первая Актея.
То, что это будет легко у меня и мысли не возникало. В конце концов, иначе это заклятие уже давно бы пало.
— Я готова к этому, — сказала я. — Так как можно снять проклятие?
— Готова ли? — усмехнулась Актея. — Но сможешь ли ты пожертвовать ради этого своё тело?
То есть ради того, чтобы снять проклятие я должна стать первой Актей? На самом деле о чем-то таком я догадывалась и очень боялась этого. Но я обещала Равену, что попробую снять проклятие.
— Я готова, — я произнесла это как можно более решительней, пытаясь скрыть, насколько трудно даются мне подобные слова.
— А готова ли ты к тому, что Равен опять потеряет чувства? Его любовь, которую он испытывает сейчас к тебе, исчезнет и не обязательно вернётся, даже если тебе удастся уничтожить проклятие. Ты готова отказаться от Равена?
На самом деле к подобному я вовсе не была готова. Но все же собиралась сказать, что да, я сделаю и это, когда уловила в словах Актеи некоторую странность.
— Но если я отдам вам своё тело, то какая разница будет любит ли она меня? — спросила я, не скрывая своего удивления.
— А! Большую часть времени ты останешься сама собой, я буду занимать твоё тело, лишь в особых случаях.
— Каких?
— Какая разница, ты уже согласилась пожертвовать мне своё тело. Но готова ли ты отказаться от Равена? — первая Актея по какой-то причине увернулась от прямого ответа.
Это было подозрительно. Но и выбор у меня был небольшой. Я либо соглашаюсь на её условия, либо нет. И кто знает, какой из путей будет верным! Поэтому я ответила не сразу, но потом все же еле слышно выдохнула:
— Да, готова.
— Я услышала тебя, — ответила мне первая Актея.
Она замолчала. И я, немного подождав, но ничего больше от неё не услышав, нерешительно спросила:
— И это всё?
— Этого достаточно, — ответила мне первая Актея. — Когда ты выйдешь за дверь, наш договор вступит в силу. Или ты хочешь спросить ещё о чём-нибудь?
— Да, хочу, — ответила я. В конце концов, ещё неизвестно, будет ли она отвечать на мои вопросы, когда я выйду за дверь. — Сейчас я действительно могу снять заклятие? А почему другие Актеи не могли?
— Во-первых, со временем заклятия, даже самые мощные, теряют свою мощь. И сейчас проклятие Хелиана не такое сильное как во времена моей жизни. Я бы даже сказала, что теперь ему достаточно лишь небольшого толчка, чтобы оно разрушилось. А во-вторых, чтобы уничтожить его надо выполнить ряд определенных условий. Но сначала у меня не было возможностей это сделать, а затем последние Актеи не соглашались на мои условия.
— Неужели они не хотели спасти Люцем? Или на худой конец Хэйань?
— Может ни для Актей ни для предыдущих Корвисов это было не так важно?
Действительно, если бы не желание Равена, я бы, наверное, тоже не согласилась. Люцем и Хэйань не были для меня так важны, как возможность быть счастливой со своим принцем.
— Почему-то в последние века в Люцеме к Актеям стали относиться по другому, — продолжила первая. — Их растили в изоляции, почти ничего не рассказывая.
— Это делалось для того, чтобы мы не пытались избежать своей судьбы, — ответила я, вспомнив объяснения Флавиана.
Да, для Люцема я была просто жертвой, которую он должен был принести.
— Но это привело к тому, что они и не пытались снять проклятие, — вздохнула первая Актея. — Их устраивало всё так, как есть. Я никогда не думала, что моя попытка спасти Хэйань и Люцем обернётся подобным образом.
Я не могла ничем ей возразить. В конце концов, она была права. Но тут меня посетила одна мысль, и я спросила:
— А как вы узнали, что моим женихом является Равену, а не Корвис?
— Я всегда знаю, на кого падает моё проклятие, — ответила первая Актея. — Но ты уже слишком здесь задержалась, тебе надо идти. А то кое-кто тебя уже заждался.
На самом деле я бы задала ещё пару-тройку вопросов первой, но мне пришлось повернуться к выходу. Громадные двери к моему удивлению открылись очень легко. А за ними меня ждал все тот же жрец в красном. На его лице отражалось нетерпение. Неужели первая Актея имела в виду его, когда говорила, что кто-то меня заждался? Да быть такого не может! Наверное, она говорила о Равене.
Жрец сделал знак, чтобы я шла вперёд. Мирелла ни о чем таком не говорила, лишь предупредила, чтобы я по завершении церемонии пока не выйду из храма всё так же продолжала хранить молчание, как и при входе.
Но, наверное, жрецу было виднее, как тут лучше поступить. Поэтому я пошла вперёд, а он последовал сразу за мной.
На самом деле это не особо меня волновало. Мне было о чем подумать. Я ведь только что покинула зал со статуей Актеи, но никак не почувствовала, что мой договор с ней вступил в силу. В небесах не прозвучал удар грома, не было никакой вспышки света, ничего из того, что описывалось в книгах про сильную магию, которые я читала. Хотя в моем люцемском замке вряд ли нашлось бы что-нибудь стоящее. К тому же до сих пор я ни разу не видела, как вступает в силу мощная магия.
Как бы то ни было я всё ещё могла свободно управлять своим телом, так что мои прежние страхи, что я превращусь в первую Актею, оказались ложными. Но что насчёт Равена? Неужели все его чувства ко мне исчезли? И что тогда будет при нашей следующей встрече? Наверное, он посмотрит на меня с тем же презрением и равнодушием, как при нашей первой встрече. Может быть, тогда вообще было бы лучше с ним не видеться? Хотя, нет, подобное просто невозможно. Я скоро должна буду выйти за него замуж.
Сомнения и переживания полностью заполонили мои мысли, и поэтому я шла, не замечая ничего вокруг. Но неожиданно почувствовав, что кто-то словно дёрнул меня, я обернулась. Как раз для того чтобы увидеть, как жрец в красном замахивается на меня своим кинжалом.
Я испуганно вскрикнула. Вернее попыталась, потому что из моего горла не вырвалось ни единого звука.