Когда у вас было столько же количество денег, что и у Сарджентов, разумность во всех вопросах воспитывалась с младых ногтей.
В окружающем их свете почти полной луны, Блу разглядела знак, нарисованный Нив на грязной поверхности камней. Она спросила,
— Что это? Мама нарисовала недавно точно такой же.
— Неужели? — спросила Нив.
Они изучающе смотрели на рисунок. Это были три изогнутых линии, пересекающиеся между собой, образуя округлый треугольник.
— Она сказала тебе, что это означает?
— Она рисовала это на двери душа. Я не спрашивала.
— Он приснился мне, — ответила Нив ровным голосом, от которого у Блу на шее забегали неприятные мурашки. — Хотела посмотреть, как это будет выглядеть, если нарисовать. — Она провела ладонью по рисунку, а потом резко вскинула красивую руку. Она сказала: — Кажется, они идут.
Вот почему Блу и Нив находились здесь. Каждый год, Мора сидела на стене, подтянув колени к подбородку, уставившись в никуда, и перечисляла Блу имена. Для Блу церковный двор был пуст, но для Моры, он был полон мертвецов. Не тех, кто мертв к настоящему моменту, а она видела духи тех, кто умрет в ближайшие двенадцать месяцев. Для Блу, это всегда было похоже, будто она слышит только одну половину разговора. Иногда её мать не узнает духов, и ей часто приходиться наклоняться вперед, чтобы спросить, как тех зовут. Мора как-то объяснила, что, если бы с ней рядом не было Блу, то она бы не смогла убедить их ей ответить — и мертвые не смогли бы увидеть Мору без Блу.
Блу никогда особо не утомляло от ощущения своей необходимости, но порой ей хотелось себе нужной в несколько ином смысле, чем полезная.
Церковь обращала внимание на одну из самых необычных услуг Моры и относилась к ней крайне неодобрительно. Пока клиенты жили в этом районе, она гарантированно могла дать им знать, если они или кто-то из их близких непременно умрет в ближайшие двенадцать месяцев. Кто бы ни раскошелился ради такой новости? Что ж, правильный ответ был: в большинстве стран мира, большинство людей не верит в экстрасенсов.
— Видишь что-нибудь? — спросила Блу.
Она потерла друг о друга свои онемевшие от холода руки, прежде чем схватить со стены блокнот с ручкой.
Нив была очень тиха.
— Нечто только что коснулось моих волос.
И снова мурашки побежали по рукам Блу,
— Один из них?
Хриплый голос Нив сказал:
— Будущие мертвые должны следовать по дороге покойников через ворота. Этот — вероятно другой… дух, вызванный твоей энергией. Я не понимаю, что за эффект ты оказываешь.
Мора никогда не упоминала о будущих покойниках, которых бы привлекла сама Блу. Возможно, она просто не хотела её пугать. Или может Мора их просто не видела — может она была вроде как слепой для этих других духов, как Блу для всех.
Блу было неприятно осознавать прикосновение легкого ветерка к ее лицу, колышущего локоны Нив. Невидимые мирные духи пока еще не мертвых людей — это одно. А призраки, которых не принуждали оставаться на тропе, это другое.
— Они… — начала Блу.
— Кто вы? Роберт Ньюманн, — перебила Нив. — Как вас зовут? Рут Верт. Как вас зовут? Фрэнсис Пауэлл.
Царапая быстро вслед за голосом, Блу записывала имена на слух, как того требовала Нив. Время от времени она поднимала глаза к тропе, стараясь мельком увидеть хоть что-то. Но как всегда, там были лишь заросшие ползучими сорняками и от того едва заметные дубы. Черная пасть церкви принимала невидимых духов.
Ничего не слышать, ничего не видеть. Никаких доказательств существования мертвых, за исключением их имен, написанных в блокноте её рукой.
Может, Нив была права. Может, у Блу действительно был своего рода кризис самоопределения. Иногда, и правда, казалось несправедливым, что все чудеса и вся сила, которые окружали ее семью, передавались Блу в виде записей на бумаге.
«По крайней мере, я все еще могу быть частью этого» мрачно думала Блу, чувствуя себя при этом как собака-поводырь. Она держала блокнот у лица, близко-близко-близко, так, что могла читать в темноте. Походило на список имен, популярных семьдесят или восемьдесят лет назад: Дороти, Ральф, Клеренс, Герберт, Мелвин. Много таких же фамилий. Долина была во власти нескольких старых семей, которые если и не были властны, то были огромны по численности.
Где-то за пределами мыслей Блу, тон Нив стал более решительным.
— Как вас зовут? — спросила она. — Извините. Как вас зовут?
Было непривычно видеть сосредоточенное выражение на ее лице. По привычке, Блу проследила за взглядом Нив в центр двора.
И вот она кого-то увидела.
Сердце Блу стучало, словно кулак по ребрам. По другую сторону пульса все еще был он. Там, где не должно было быть никого, был человек.
— Я вижу его, — сказала Блу. — Нив, я вижу его.
Блу всегда представляла, что шествие духов было упорядочено, но этот призрак заблудился, сомневался. Это был молодой парень в слаксах и свитере, волосы взъерошены. Он не был совершенно прозрачным, но и не был очень четким. Его фигура была мутная, как грязная вода, а лицо слегка расплывчатое. Никаких опознавательных черт, кроме его молодости.
Он был так молод, — к этому было сложнее всего привыкнуть.
Блу наблюдала, как он остановился и положил свои пальцы на нос и на висок. Это был такой странный, живой жест, что Блу немного затошнило. Затем подался вперед, будто его толкнули сзади.
— Узнай его имя, — прошипела ей Нив. — Он мне не ответит, а мне нужно еще разобраться с остальными!
— Я? — переспросила Блу, но она уже соскользнула со стены. Сердце все еще бешено билось в её грудной клетке. Она спросила, чувствуя себя слегка глупо: — Как тебя зовут?
Он казалось, не слышал её. Без каких-либо признаков понимания что происходит, он начал двигаться вновь, медленно, недоумевая, в направлении церковной двери.
Блу задалась вопросом: вот так мы держим свой путь к смерти? Постепенное исчезновение вместо осознанного финала?
Пока Нив снова начала задавать вопросы другим духам, Блу двинулась в направлении юного скитальца.
— Кто ты? — спросила она с безопасного расстояния, когда он закрыл лоб руками. Его форма совсем не имела очертаний, она видела теперь, и его лицо было действительно лишено характерных черт. Не было ничего, что делало бы его человеком, но, тем не менее, она видела парня. Что-то говорило ее разуму, что он был настоящим, даже если глаза отказывались это подтверждать.
В том, что она видела его, не было сильного волнения, как она думала раньше. Все, о чем она могла думать, было то, что он умрет в течение года. Как Мора переносила подобные муки?
Блу подошла ближе. Она была достаточно близко, чтобы дотронутся до него, когда он начал снова двигаться, но он все еще не подавал никакого знака, что заметил ее.
Здесь, близко к нему, ее руки превратились в лед. Ее сердце превратилось в лед. Невидимые духи не имели собственного тепла и высасывали ее энергию, от чего её руки покрывались гусиной кожей.
Молодой человек стоял на пороге церкви, и Блу знала, просто знала, что если он войдет в церковь, то она потеряет шанс узнать его имя.
— Пожалуйста, — попросила Блу мягче, чем прежде. Она протянула руку и коснулась самого края его несуществующего взаправду свитера. Холод затопил ее, как и ощущение жути. Она попыталась привести себя в порядок, прибегнув к помощи того, что всегда слышала: духи тянут энергию из окружающей среды. Она чувствовала, как он использует ее, чтобы остаться видимым.
Но ощущения были всё еще очень жуткими.
Она спросила,
— Ты скажешь мне, как тебя зовут?
Он посмотрел на нее, и она неожиданно поняла, что он был одет в школьный свитер Аглионбай.
— Гэнси, — сказал он.
Хотя его голос и был тихим, это не было сказано шепотом. Это было похоже на настоящий голос, говорящий откуда-то издалека.
Блу не могла прекратить пялиться на его беспорядок в волосах, намек в пристально смотрящих глазах, ворона на его свитере. Его плечи намокли, она видела, и остальная его одежда была забрызгана дождем, который еще не пролился. Так близко она могла чувствовать запах чего-то мятного, она точно не знала, но, наверное, это был его уникальных запах или запах, присущий призракам.