Весь механизм был придуман Коробовым и осуществлен с помощью нужных связей. Компания подрядчик состояла из его людей, фирма-арендатор тоже. Меньшую часть дохода Коробов забирал себя, большая часть передавалась его «партнерам». Если начнется серьезное прокурорское расследование, то так или иначе ниточки потянутся в стройкомитет гордумы, а оттуда уже напрямую к нему.
«Ох, о-хо-х» - выдохнул вслух Коробов. «Ох, ты, Боже мой». Закололо не только под мышкой, но и само сердце.
На балкончике послышался какой-то шум. Еще до того, как туда посмотреть, Коробов знал его источник - на перилах сидели три вороны.
Он вышел на балкон, сел в плетеное кресло и заговорил с ними с тяжестью в голосе: «Получается, за мной вы прилетели? Мне вы принесли беду на своих мерзких хвостах? Раньше, чем все эти журналюги и прокуроры?»
Вороны молчали и смотрели ему в глаза.
«И что дальше? Что вы еще плохого мне скажете?» - снова спросил Коробов ворон. Но птицы молчали. И глядели. Шестью глазами.
Коробов осмотрел свой балкон. Дизайнерский стул из Милана, плетенные кресла из Дании, какая-то там по счету фарфоровая фаза. С высоты пятнадцатого этажа открывался великолепный вид на старый центр. Сколько хороших людей побывало на этом балконе, сколько плохих! Сколько выпито виски и шампанского! Сколько рассказано анекдотов и баек! Сколько сделок заключено!... Вспомнил он и своего давнего друга, Василича. Женя, Женечка. Такой худенький, культурный, интеллигентный, вежливый, даже с проститутками. Сколько времени они провели здесь, и вдвоём, и с друзьями, и с подругами!
Василич всего один раз прокололся - сболтнул лишнего и взял немного больше, чем надо. Пошло журналистское расследование. Затем следствие и арест с конфискацией. Чтобы Василич не наговорил многого на суде, и заодно в назидании другим, ему устроили показательную казнь. В тюрьме его подвергли групповому изнасилованию и сломали хребет. Его смерть широко освещалась в прессе и в интернете. Естественно, было следствие, даже кто-то в чем-то сознался.
Коробова прошиб холодный пот. Сердце сжалось до размера сливы.
«Скоро за мной придут» - снова заговорил он с воронами. «Меня арестуют, пойдет следствие, потом всеобщее поругание во всех газетах. На короткое время я стану врагом города №1. На суде я признаюсь во всём и возьму всю вину только на себя, получу пять лет спокойного режима. И... про меня все забудут. Через два года УДО. Уйду на заслуженный отдых, поселюсь на пмж на своей фазенде. Буду копаться в земле, рыбачить и ходить в лес с Сашкой».
Вороны снова не ответили. Продолжали смотреть. Глаза в глаза.
«А может всё будет не так» - продолжил говорить Коробов. «После смерти Василича и года не прошло. Никто не захочет рисковать моим молчанием. Мне могут тоже устроить показательную казнь и похуже, чем Василичу». Коробов сглотнул. «А могут убить даже до ареста. Может даже сейчас снайпер целится прямо в голову?». Коробов невольно осмотрел крыши соседних зданий, выискивая блики от коллиматорного прицела.
«Нет» - сказал Коробов воронам. «В этот раз наказание за прокол может быть еще страшней - могут убить меня и мою семью».
Неожиданно вороны подошли по перилам поближе. На глазах Коробова стали наворачиваться слезы.
«Жену, дочку, зятя и Сашку. Моего самого любименького Сашеньку» - сквозь слезы пытался говорить Коробов.
Вороны перелетели на стол и стали возле него на расстояние вытянутой руки.
«И что делать? Что мне делать? Что? Господи, что?» - стал спрашивать в небо Коробов. Потом снова стал смотреть на ворон. Вытер слезы и спросил их - «Что мне нужно сделать, чтобы Сашка остался жить? Я готов на всё!».
Вороны посмотрели на него несколько секунд, потом взлетели и, полетав немного возле балкона, вернулись обратно на стол.
«Карр!» - уверенно прокаркала ворона, сидящая в центре.
«Я-я-я понял. Я всё сделаю» - сказал Коробов.
Крупный бизнесмен и депутат гордумы встал с кресла и подошел к перилам. Оперся руками на перила, закинул ногу на перила. Стал переваливать свое упитанное тело целиком на перила, и в итоге оказался верхом на перилах. Отдышался. Посмотрел на ворон, они посмотрели на него.
«Карр!» - требовательно прокаркала ворона, сидящая в центре.
Коробов перекрестился, поднял руки верх и стал наклоняться всем телом в сторону улицы. Когда большая часть веса оказалась за пределами перил, он неуклюже соскользнул и, махая руками, полетел вниз, но не издал ни единого крика.