У женщины начали подгибаться ослабевшие от удовольствия ноги, но я не давал ей разогнуться. Подожди, дорогуша. У меня был слишком продолжительный перерыв. По второму кругу пошло мягче, поэтому надавливал пальцем сильнее. Женщина больше не сдерживалась, не стеснялась, стонала громко, от души, и даже подавалась попкой навстречу мне, когда шел вглубь, а на обратном движении царапала ногтями овину. Кончила немного раньше и начала оседать, обессиленная от удовольствия. Я подхватил ее, положил на кровать, казавшуюся сколько-то там минут назад убогой. С хорошим любовником рай и на овчине. Сел рядом с ней, убрал черные, мокрые от пота пряди волос с красивого, тонкого лица с немного великоватым носом. По щекам текли слезы из закрытых глаз. Женщина задержала мою правую руку, начала целовать ее сухими горячими губами, казавшимися черными на светлой коже лица, в том числе и большой палец.
— Богиня Иштар услышала мои молитвы! — радостно оповестила она.
— Ты хочешь забеременеть? — поинтересовался я.
— И это тоже, — произнесла она.
— Когда закончились месячные? — спросил я.
После паузы, посчитав, наверное, в уме, она ответила:
— Шесть дней назад.
— Сегодня не получится, — уверенно сообщил я. — Надо повторить дня через три.
— Ты врач? — удивленно спросила женщина.
— У меня много разных недостатков, — честно признался я.
Она хихикнула, произнесла:
— Я заметила! — и опять поцеловала мою руку.
2
8
Ее звали Инаэсагилирамат (Любима в храме Эсагили). Я сократил до просто Ина. Ей очень понравилось. Как ее коротко называли домашние и друзья, не призналась. Мы, договорившись заранее, встречались два-три раза в неделю в храме богини Иштар. В Вавилонии муж имеет право убить жену и любовника, застукав их на горячем, но в нашем случае было служение богине. Все претензии к ней. Я ждал Ину возле свободного места на краю какой-нибудь лавки. Если запаздывал, Инна сидела в повозке, ждала. Оказывается, возле храма пасутся несколько сексуально озабоченных вавилонян, выдававших себя за чужеземцев, поджидают молодых и красивых женщин. Один такой попытался перехватить Ину, но я показал ему нож. Намек поняли, больше нам не мешали. Мы тоже приняли меры. Теперь она подходила, когда я был на посту у лавки, и садилась передо мной, чтобы никто не влез. Как заметил, мы были не единственными такими хитрыми, причем мужчины выглядели, как коренные вавилоняне, в отличие от меня. Впрочем, скифы, беспредельничавшие в этих краях почти три десятка лет, сильно разбавили семитскую кровь. Светлокожие блондины теперь не такое уж и диво, как в мою предыдущую эпоху, даже среди граждан Вавилона встречаются.
Как-то, направляясь на свидание с Иной, я проходил мимо храма Мардука, возле которого с полсотни мастерских по изготовлению ритуальных предметов. Больше всего было статуэток вавилонских богов разного размера и из всех доступных материалов — на любой вкус и кошелек. Встречались и другие изделия, порой необычные для этих мест. Один вавилонянин продавал кусочки египетского папируса, на которых были нарисованы разноцветные боги и рядом, не обязательно под ними, клинописные обереги, заговоры, пожелания… Такой занимает мало места, позволяет всегда носить с собой. Я обратил внимание на изящество рисунков и цветовую гамму. Чувствовался талант в том смысле, какой это слово приобретет в будущем. В Вавилонии живопись развита не очень. Предпочитают скульптуру. Особенно хорошо еще с шумерских времен отливают статуэтки и предметы обихода из бронзы. Видимо, поэтому художник зарабатывает на жизнь такими вот поделками. Этим человеком был явно не продавец, слащавый толстячок с лицом ленивого пройдохи.
— Можно заказать оригинальный рисунок? — спросил я.
— Конечно. Говори, что надо, оставляй аванс — и через день-два получишь, — ответил он.
— Мне нужен бог моего народа. Он не похож на ваших. Я должен сам объяснить художнику, что именно нарисовать. Заплачу и тебе за то, что сведешь нас, — сказал я и дал ему бронзовый шиклу, приготовленный для любовницы.
— Приходи завтра в это же время, — радостно предложил он.
В тот день я кинул на бедра Инаэсагилирамат серебряный шиклу.
— Я стала нравиться тебе больше? — лукаво поинтересовалась она, когда шли к повозке.
— Больше некуда. Просто так спешил к тебе, что некогда было разменять, — признался я.
Моя любовница прямо таки растаяла от удовольствия. Несмотря на умение говорить красиво и по-восточному витиевато, вавилоняне редко балуют женщин комплиментами. До свадьбы девушек одних из дома не выпускают, не подкатишь с разговорами, а жена — это деловой партнер, которого ни к чему баловать.