Гоуп никогда не видела своей метрики. Она даже не знала, в какой стране родилась. Таинственный мистер Галлэт мог бы ей многое поведать, но она его никогда не видела. Насколько помнила, ей рассказывали, что это был старый слепой человек, часто разъезжавший по Америке. Она много лет провела в его доме, радовалась жизни в богатом имении, проводила там каникулы и занималась верховой ездой. Слуги называли ее «дорогая мисс», относились к ней с уважением и заботились о девушке.
Непоседливый мистер Галлэт, кочевавший по разным концам земли, был для нее символом ее неустроенной жизни. Иногда она ненавидела своего покровителя. Он никогда не отвечал на ее письма, никогда не передавал привета или дружеского послания. Правда, ко дню рождения и к праздникам она получала подарки, а ежегодно, десятого июня, Галлэт присылал ей цветы, но никогда не написал даже строчки. Это был человек, исполнявший свой долг не по велению сердца, а чисто механически, и ей не раз было больно оттого, что он избегает ее. Гоуп знала, что он покидал Монкс-Шез за день до ее приезда на каникулы и возвращался сразу же после ее отъезда в институт не случайно. На настойчивые письма ей отвечал лишь старый банкир, живший на Траднидл-стрит и интересовавшийся ею не больше, чем его клиент мистер Галлэт.
Пока горничная помогала ей раздеваться, Гоуп думала о Монкс-Шез, особенно о маленьком книжном шкафе в библиотеке. Словоохотливая служанка Нанни когда-то рассказала ей, что в шкафу хранится нечто такое, что поможет раскрыть тайну, интересовавшую ее. Возможно, старая женщина это выдумала, чтобы хоть как-то успокоить свою подопечную.
Когда она немного подросла, решила подобрать ключ к шкафу. После многократных попыток, наконец, нашла маленький ключик и, когда хотела попробовать открыть шкаф, вдруг послышались шаги одного из слуг, направлявшегося в библиотеку. Девочка быстро выбежала из кабинета и долго не могла успокоиться. Ключик же потом бережно хранила в кожаном портфельчике, но удобного случая для того, чтобы осмотреть шкаф, больше не представилось. Между тем шли годы, и она по-прежнему ничего не знала.
Гоуп не имела представления о своем происхождении. Если бы Диана сказала об этом несколько месяцев назад, Гоуп пропустила бы ее слова мимо ушей. Но теперь ей нужно было получить ответ на этот вопрос. Гоуп была достаточно интеллигентна и образованна, чтобы догадываться об обстоятельствах ее появления на свет. Она знала, что некоторые богачи воспитывают чужих детей как приемышей. До знакомства с Диком такое предположение мало бы трогало ее. Но с тех пор, как Дик вошел в ее жизнь, тайна происхождения мучила девушку. Она рассказала бы ему все, что узнала. Гоуп была уверена в том, что Дик симпатизирует ей, и он бы все правильно понял. Даже самое худшее не отвернуло бы его любовь. Этого она не боялась.
На следующее утро Гоуп проснулась с мыслью о Монкс-Шез и маленьком шкафе. После обеда она окончательно решилась. Ведь у нее еще был и ключ от черного входа в имение…
Глава 4
Дворник Штимминг закрыл на засов и цепь большие ворота Монкс-Шез. Потом пошел к хозяину и сказал, что на улице сильный ливень. Но тот не обратил внимания на его слова. Дождь шел с полудня. А к вечеру погода ухудшилась. Под Лоуэр-Экс образовалась настоящая река. Только середину дороги еще не залила вода. Канавы с обеих сторон превратились в ручьи, стекавшие с холма Блок-Уод к дому привратника. Здесь уже было маленькое озеро.
В ночной темноте слышался только шум дождя и воды, падающей с холма.
Почтовая карета из Уорплеторпа медленно тащилась по дороге, залитой водой. Грохот и скрип обитых железом колес сопровождались равномерным цоканьем копыт старой лошади.
Когда в окошко кареты постучали, кучер натянул мокрые вожжи, и экипаж остановился. Из кареты вышла стройная девушка. Черный дождевик закрывал ее с ног до головы. Шапочка была опущена ниже глаз. При желтом свете фонаря пассажирку трудно было узнать.
— Благодарю вас, — обратилась девушка к кучеру. — Я вернусь через час, а вы пока отдохните где-нибудь.
Он поклонился, с полей его шляпы полилась струя воды.
— Не хотели ли вы, мисс, попасть в Монкс-Шез? Я ведь могу подвезти вас к самым воротам. Если пойдете пешком, промокнете насквозь.
— Нет, благодарю вас, — быстро возразила она, — обождите, пожалуйста… Я не хочу никого будить…
Девушка быстро ушла.
Дом привратника был пуст и запущен. Правда, железные двери были едва прикрыты. Девушка вспомнила, что в доме раньше жил старый садовник, но он умер еще тогда, когда она ходила в школу. Девушка шла по щиколотки в воде. Она предусмотрительно обула резиновые сапоги. С трудом добралась до середины дорожки, ведущей к дому. Было довольно неприятно двигаться под проливным дождем. Высокие тополя, росшие вдоль дорожки, совсем не защищали от потоков воды.
Ночь была настолько темной, что девушка смогла различить неясный контур большого здания на фоне холмов только тогда, когда подошла совсем близко. Дом казался вымершим, света нигде не было. Насколько она знала, мистер Галлэт рано ложился спать. Сердце девушки усиленно забилось, когда она пересекла дерновую площадку и направилась к тыльной стороне восточного флигеля.
«Я не в своем уме», — решила Гоуп. Мало того, что она придумала безумный план, но еще и взялась за его выполнение. Девушка остановилась у небольшого черного входа. Рука с ключом дрожала. Но она хотела проникнуть в тайну, и это желание победило.
Только после нескольких попыток дверь поддалось. Ночная гостья достала из кармана электрический фонарь и осветила узкий проход, выложенный плитами. Заперла дверь и бесшумно пошла вперед. Через три ступеньки увидела вторую дверь, которую легко открыла. Она оказалась в большом широком коридоре, устланном толстыми коврами. Статуи, старые кресла и стулья были хорошо знакомы. Похоже, здесь почти ничего не изменилось с того времени, когда она покинула Монкс-Шез. Те же старинные портреты в тяжелых золотых рамах, гобелены, закрывавшие часть стены, и длинные темно-красные шторы, украшавшие окна в конце галереи.
Глухо звучал здесь шум дождя. Из зала доносилось тяжелое тиканье часов. Где-то от дуновения ветра постукивало раскрытое окно. В конце галереи девушка глубоко вздохнула и повернула направо в зал. Потом остановилась и прислушалась. Она пыталась всмотреться в темноту. Лишь призрачный свет пробивался через большие окна, защищенные решетками. Гоуп знала, что из погреба наверх ведут крутые винтовые лестницы, но не могла их разглядеть. Наконец, она собралась с силами и быстро пробежала через зал к дверям библиотеки… Медленно нажала ручку.
Камин горел. Большое кресло закрывало его, но она видела красное отражение огня на стенах, и мебели. Гоуп узнала кресло и невольно кивнула. Но, видимо, в комнате никого не было. Девушка вспомнила, что в этом кресле она, школьница, сидела свернувшись клубочком и зачитывалась романами. Она осматривала комнату, и ее взгляд остановился на маленьком книжном шкафу. Девушка закусила губу и пошла к нему. Дрожавшими руками вынула маленький ключик из ридикюля и открыла дверцу…
Пусто!
Гоуп повернула голову и остолбенела. Она даже чуть не упала в обморок. Над креслом вилась тонкая струйка дыма.
— Закройте, пожалуйста, двери! Сквозит!
Голос был нежным и приглушенным.
Девушка посмотрела в сторону камина и выхватила из кармана браунинг.
— Ни с места! — прошептала она решительно. — У меня оружие!
С кресла поднялся стройный седой господин. Красивое лицо было спокойно. Его глаза скрывали большие темные очки. Во рту он держал большую трубку. Мужчина был в парадном костюме, хотя сюртук его был из черного бархата.