— Посмотри на снег, — воскликнул Эссейл, когда они выехали на главную дорогу. — Столько насыпало.
Лицо Эссейла лучилось ребяческим восторгом, и он подался вперед на сидении, сосредотачиваясь на свете фар и дороге. Когда он протянул руку назад и похлопал по сиденью, она не сразу поняла, что он делает… пока их руки не соприкоснулись, и он не взял ее ладонь.
Закрыв глаза, Сола откинула голову назад, ощущая затылком небольшие ямы на дороге, поток воздуха в ее лодыжки из обогревателя и тепло его руки.
Не знаю, как это сделать, подумала Марисоль. Я не знаю, как…
— Мы на месте!
Сола встряхнулась и оглянулась по сторонам. Они заехали на подъездную дорожку к дому Эссейла, его стеклянный особняк светился впереди… словно он знал, что хозяин, наконец, вернулся домой.
Когда они объехали дом к гаражам, средняя дверь с треском поднялась, и Эрик заехал внутрь. Никто не сдвинулся, пока панели не опустились на место… и когда тяжелые секции коснулись пола, они синхронно вышли из машины.
Эвэйл открыл дверь в особняк, его лицо было обнадеженным и напряженным.
Эссейл отказался от помощи и, не переставая улыбаться, подошел к кузену.
— Скучал по мне?
Эвэйл спустился по невысоким ступеням и подошел к нему, широко раскинув руки, чтобы обнять родственника. Они тихо обменялись словами, и Сола отвела взгляд, уважая их право на личное пространство.
— О, Боже, кто это там готовит? — воскликнул Рейдж.
Сола сделала глубокий вдох, и да, уловила запах волшебной стряпни ее бабушки.
— Моя вовэ, — ответила она. — Она у плиты.
— У нее талант от бога.
— Не могу не согласиться, — ответила Сола, когда Эссейл жестом попросил ее подойти.
Они рука об руку миновали чулан и вышли в кухню. Ее бабушка не оторвалась от кастрюли с длинной ручкой.
— Помойте руки, — приказала она хриплым голосом. — Пора за стол.
В этом ее вовэ… она выражала любовь поступками, а не словами. И Сола улыбнулась… особенно когда увидела стол, накрытый на пятерых, а тощий паренек, которого она запугивала пистолетом, наливал воду в стаканы. Он выпрямился, посмотрев на Эссейла, а потом побледнел так, словно собирался упасть в обморок.
— Маркус, — пожурил его Эссейл. — Давай сдержим эмоции. Я дома и со мной все будет в порядке.
Сола закрыла глаза, напоминая себе, что для него, наверное, это лучшая модель поведения. Позитивный настрой — это хорошо.
Эссейл подошел к молодому мужчине и обнял его, а потом Рейдж показался у входной двери.
— Как бы я не хотел остаться, но мне пора, встретимся позднее. Берегите себя и звоните, если понадобится наша помощь.
— Обязательно, — пообещал Эссейл, подойдя к раковине, начиная мыть руки. — Как всегда, спасибо за вашу помощь.
— Заметано.
Мужчина махнул им на прощание и скрылся в ночи. Похоже, за ним кто-то приехал, подумала Сола.
— Ты уверен, что ему не стоит подождать здесь? — спросила она. — На улице очень холодно.
Эссейл покачал головой.
— С ним ничего не случится.
Блюда с едой достали из духовки, где они грелись, и сильные руки вовэ поставили формы на стол. А потом Эрик и Эвэйл помыли руки возле раковины в другом конце кухни и уселись за стол как два прилежных школьника в ожидании ланча. Маркус присоединился к ним, и Эссейл подвел Солу к свободному месту, отодвинув для нее стул.
Примерно в это время бабушка перестала двигаться и остановилась, просто смотря на Эссейла. Выражение ее лица было застывшим, но глаза — нет. Они скользили по Эссейлу, отмечая… ничего не пропуская.
Подставив стул Солы, он замешкал.
— Садись, — сказала ее вовэ, указывая во главу стола. — Сейчас тебе нужно хорошо питаться.
Эссейл покраснел, но выполнил приказ, опустившись на стул. А потом бабушка Солы подошла к нему с серьезным видом. Запустив руки к затылку, она сняла тонкую золотую цепочку с небольшим медальоном.
— Это — Святой Рафаэль. Он защитит и исцелит тебя. Носи и не снимай.
Она повесила украшение на шею Эссейла и перешла на испанский, произнеся молитву за здравие Эссейла и накрыв его лицо своими старыми, красивыми руками.
Сола потерла глаза, к которым подступили слезы.
— А сейчас кушайте, — приказала ее вовэ. — Все вы. Кожа да кости!
На обратном пути к плите, ее бабушка одарила Солу быстрым, крепким объятием. А потом кузены Эссейла начали передавать по кругу блюда. А сам мужчина просто смотрел на медальон.
Сола прокашлялась.