Откинувшись на спинку кресла, Эссейл пытался понять, насколько сильно устал. Чувствовалась боль в мускулах, которые отвыкли от движений. Он ощущал легкий голод, но не настолько, чтобы озаботиться его удовлетворением. И также он немного замерз.
Его окружала тишина, царившая в доме, и по неясной причине она давила на него, лишая ощущения блаженного умиротворения, которое он испытывал с тех пор, как с запястий и лодыжек сняли ограничители.
С тех пор, как вернулся в свое тело.
Такая жизнь ждала его? — задумался Эссейл. Пассивное сидение перед компьютерным экраном, наблюдения за тем, как меняются цифры под влиянием сил, на которые он никоим образом не мог повлиять.
Он не хотел возвращаться к хаосу или маниакальности, пагубной привычке или нелегальному бизнесу. Но, не имея других вариантов времяпровождения, он ощутил экзистенциальную версию дальтонизма, его мир потерял яркость и глубину цвета. Да, будучи связанным мужчиной, он будет жить ради своей женщины, это правда. Но не может же он превратиться в очередной предмет мебели в этой элегантной комнате?
При таком раскладе Марисоль не сможет уважать своего хеллрена.
Эссейл снова открыл ящик. Рядом со склянкой лежал телефон с закрытой линией, и он попытался включить его, но батарея, разумеется, была разряжена.
Может, это знак? — подумал Эссейл. В конце концов, если он собирался выйти из бизнеса, то зачем ему доступ к телефону, который он использовал для этих целей?
Тревожное чувство пустоты заставило его продолжить. Зарядное устройство было включено в розетку под столом, и когда он достал шнур и подключил телефон, то принялся ждать, укачивая «Самсунг» в руках. Прошло какое-то время, прежде чем телефон включился. И, в своем ожидании, Эссейл подумывал о том, чтобы убрать мобильный обратно в ящик или вообще выбросить. Но в конечном итоге он открыл крышку и обнаружил четыре голосовых сообщения.
Когда он ввел пароль, первым всплыло самое старое сообщение, которое он сохранил.
— Я получил твое сообщение. Я готов встретиться и выпить кофе. Всего хорошего, мой друг.
Эдуардо Бенлуи. Ответ на предложение встретиться согласованным ранее шифром. А когда Эссейл и его кузены встретили мужчину в назначенном месте? Он решил, что речь пойдет о передаче миллиона долларов… а учитывая его жадность и стремление скрывать вещи от старшего брата, он был более чем счастлив приехать без сопровождения и не поставив никого в известность в своей организации.
Но переход денег из рук в руки не состоялся. Вместо этого Эдуардо похитили и затолкали в багажник «Рендж Ровера» без деликатности, с которой необходимо обращаться с ценным грузом. Он представлял собой рычаг, который Эссейл потянет в нужное время.
Эссейл сохранил сообщение как напоминание о том, что он отомстил за Марисоль.
Это была грустная ниточка к ней и их отношениям.
Второе сообщение — двухнедельной давности, кто-то ошибся номером и сбросил. Как и третье.
Четвертое, однако, оставлено сегодня днем, буквально пару часов назад. Женский голос с легким акцентом.
— Добрый день. Я звоню из Галереи Бенлуи в ответ на ваш заказ, оставленный двадцатого декабря. Судя по нашим записям, была задержка в исполнении заказа, и мы бы хотели обсудить с вами этот вопрос в удобное для вас время. Если вы уже связывались с нами по этому вопросу, прошу проигнорировать данный звонок. Благодарю.
Эссейл нахмурился и проиграл сообщение. Дважды.
Да, у нее действительно был акцент, и этим все сказано. Буквы «р» и само произношение немного странные.
Он была из Южной Америки.
И о какой покупке она говорила?
Номера для обратной связи не оставили, но это и ни к чему. Он сохранялся в журнале входящих звонков.
— Эссейл?
Услышав голос Марисоль, он вскинул голову. Она спускалась по лестнице и направлялась в сторону кухни.
Он положил телефон в ящик и закрыл его почти до конца, оставив место для зарядки. Потом поднялся на ноги.
— Я здесь, моя любовь.
Ее шаги были быстрыми, но тихими, и подойдя к открытому дверному проему, она помедлила.
— Почему ты сидишь в темноте?
— Просто проверял счета. — Он указал на монитор. — С радостью могу сообщить, что я спокойно могу оплачивать счета за газ и электричество по крайней мере весь следующий год. Может, два.
— О… хорошо. — Марисоль прокашлялась. — Я беспокоилась, проснулась, а тебя нет.
Когда он протянул руки, она подошла к нему. Сола надела рубашку, в которой он посещал церковь, а ее обнаженные ноги были изумительно красивы.
— Не стоит беспокоиться за меня. — Эссейл притянул ее к себе и поцеловал в грудь, прямо над сердцем. — Я чувствую себя хорошо.