Молли отшатнулась.
— С ума сошла?! Зачем он тебе?!
— Я в опасное место иду на неделю. Там нечисть водится. Хочу иметь возможность сбежать.
— Это не то, что ты думаешь, — резко ответила Молли, — не надо тебе его знать! От нечисти оберег сделай, шалфеем и вереском порог посыпь. А лучше не лезь туда, где сожрут.
Голди помотала головой.
— Не могу не лезть. Придется. Помоги мне. Хочешь, я тебе из своих чар на обмен что-то дам?
— Да зачем они мне? Я же умерла!
— Может, другое что-то хочешь? Ты ведь была сильной ведьмой, Молли, а я — слабая, — польстила ей Голди, — мне только бежать от беды и остается. Расскажи мне о заклинании «Побег».
— От чего тебе бежать? Тебя на костер тащат? Если нет, то нельзя «Побег» колдовать. Бабка моя была ведьмой, я по ее книге заклинаниям училась, хотя саму ее и не застала, — хмуро сказала Молли, скрестив руки на груди, — она предупреждала, что страшные это чары, и цена за них велика будет.
— Что за цена? И чем они страшны?
Молли отвела взгляд.
— Украсть чужое придется. Самое дорогое, что есть у человека. Судьбу его. Жизнь его. За твой побег другая расплатится. Нельзя, грех это. Только если умирать будешь, тогда и можно.
Голди закусила губу.
— Я в опасности. Знаешь, меня ненавидит вересковая богиня, хозяйка этих мест. Она желает моей смерти.
— В церковь иди. Или беги с ее земель, — отрезала Молли.
— Так не могу же! — не выдержала Голди. — Пыталась уже, чуть не умерла! Мое тело привязано к ее землям! Меня еще и уродовали за непослушание! Еле вымолила пощаду!
Молли покосилась на нее. Глубоко вздохнула.
— Ладно, расскажу тебе об этих чарах. Они позволяют сбежать в чужое тело, отняв его. А в свое ту, обворованную, запихнешь. Я их единый раз сотворила, когда на костре горела. В доносчицу вселилась, Труди Лейн. Та еще паскуда, муженек ее ко мне приставал, так она не его, а меня наказать решила! Хотя все знали, что как мы с Витольдом сошлись, я других мужчин к себе не водила! А ее козел за каждой юбкой бегал! Она зелья у меня покупала, а потом сдала властям и свидетельствовала, что я — ведьма! — лицо Молли исказилось. — Из-за них обоих Витольд погиб, от толпы меня защитить пытался, а они его насмерть забили! Если кто и заслуживал смерти, так это она!
Молли зло шмыгнула носом и утерла слезы чепчиком.
— Но ты подумай вот о чем: та, у кого ты тело украдешь, ведь заявит на тебя. Может, и не поверят ей, а может, тебя обвинят и казнят. Труди никому ничего не сказала, потому что на костре оказалась и вместо меня сгорела. А тебе убить жертву придется. Ну как, стоит оно того? Заплатишь такую цену?
Голди окаменела.
— Нет. Это слишком.
— Вот именно, — Молли успокоилась, — да и невесело это: в чужом теле жить. Мое было молодое и красивое. Витольд обожал его. А Труди рожала каждый год, да оспой переболела. Уродиной была. И я такой стала. Детей у нее было шесть штук. Муж — мразь, вечно лез ко мне пьяным. Чужую судьбу принять непросто. Поди найди ту, с кем жизнью обменяться бы хотела. Правильно я говорю?
— Правильно, — тихо ответила Голди.
Но думала она при этом о Силвер Стоун, которая скоро уедет прочь и чье тело не было привязано к землям Калунны.
Глава 4
Голди, собрав вещи, переехала в дом семьи Стоун. Вновь рассыпала защитные травы на замену сгоревшим, вместе с Шанс обошла весь дом и взялась мастерить защитный оберег от нечистой силы. Но для «отработки» уплаченных денег приходилось постоянно общаться с членами семьи, хорошо хоть не со всеми: Тереза Стоун вместе с Чарли Бэнксом в качестве водителя постоянно покидали дом, Руперт Стоун вел телефонные переговоры, запершись в кабинете, но Силвер, Крис и Денни остались на ней. Последнего она отвлекла, велев Шанс играть с ним, Крис обычно помалкивал, уткнувшись в книгу, а вот Силвер болтала за троих. Голди наблюдала за ней в смятении: нет, убивать она никого не собиралась, к тому же Беата точно поймет, если обмен свершится, но… Силвер Стоун была идеальной жертвой. Молодая, богатая, похожа на Голди внешне, а главное, не привязана к землям Калунны! Еще не приняв никакого решения, Голди подмечала ее мелкие жесты и привычки, слушала о личной жизни и приятельницах, запоминала, как Силвер общалась с братьями. Они не были близки, но и не ссорились. Интересно, заметят ли они подмену, если та произойдет?
Однако вскоре случилось то, что заставило ее забыть обо всех хитрых планах. В дом семьи Стоун пришел обещанный полицейский, не боящийся мистики, и им оказался не кто иной, как Джеральд Харт: муж Беаты, охотник Калунны и человек, искренне и самозабвенно ее ненавидящий. Голди его терпеть не могла: сорокалетние мужчины обычно велись на ее внешность, управлять ими было легче легкого, но Джеральд был исключением. Он знал о ее прегрешениях и презирал за них, постоянно твердя, что Голди нельзя доверять. Она кое-как уменьшила его неприязнь, публично признавшись в том, что обворовала Валери, но надолго этого не хватило. Джеральд все равно относился к ней с подозрением.