— Они не посмеют меня выдать, — убежденно заявила она.
— Почему ты так думаешь?
— Какие они будут мужчины, если потянут за собой женщину? Их родители проклянут.
— Как бы их родители ни проклинали потом, а наши парни, я так считаю, могут в отношении тебя расколоться ментам.
— Что тогда мне делать?
— Все отрицай, пытайся глаза им выцарапать, плюйся, позорь и стой на своем. Время будет работать на тебя.
— И что мне все это даст?
— В тюрьме, а может быть, даже раньше авторитеты с ними такую беседу проведут, что они быстро оставят тебя в покое и откажутся от своих первоначальных показаний.
— Ты так думаешь?
— Я уверен в том, что говорю.
— Я запомню то, что ты сейчас сказал, а вдруг и пригодится.
— Не считая золота, которое мы с тобой припрятали, у тебя сейчас на книжке на предъявителя лежит где-то на триста лимонов. Думаю, если со мной что-то случится, ты с ними не пропадешь.
— А что с тобой может случиться?
— Не забывай, что я беглый каторжник, убийца, завалить которого служебный долг всех ментов страны, — сообщил Влас Лалинэ давно известную ей истину, уставившись невидящим взглядом вдаль.
Лалинэ же, глядя на своего мужа, думала: «Ну как такое может быть, чтобы умный, красивый, ласковый мужчина, — таким был для нее муж, — мог быть жестоким убийцей и плохим человеком для других?»
Она не могла понять простой истины, что один и тот же человек к одним может быть жестоким, лютым зверем, а к другим, как, например, к ней, этот человек может быть самой добротой.
Что заставляет так поступать одних и тех же людей? Эту проблему решают психологи, поэтому мы на ней останавливаться не будем.
В застывшем, неподвижном взгляде Власа Лалинэ прочитала невысказанную жалость к себе и тоску. Подсев к нему, она обхватила мужа за шею, тот, в свою очередь, обняв ее крепкими мужскими руками, прижал к себе. Лалинэ, как раненая голубка, замерла у него на груди.
Что и говорить, полюбила она этого загадочного русского и готова была возвратить государству все богатство, которое муж добыл путем грабежей, чтобы только оно оставило в покое ее мужа и чтобы только ей он принадлежал. Но такая мечта была несбыточной…
Теплое женское тело, пахнущее коровьим молоком, такое податливое и доступное, заставило Власа отвлечься от своих невеселых мыслей и вспомнить, что жизнь продолжается и все пока не так уж плохо для него. Подняв голову жены к своему лицу, он захватил в плен ее уста долгим, жарким поцелуем, от которого Лалинэ едва не задохнулась. Влас несколько раз повторил такую ласку, и по тому, как Лалинэ ее принимала, всю отдавая себя ей, не трудно было догадаться, что она желала нежным, приятным родником запасть ему в душу.
Она не знала, свидится ли когда-либо еще с любимым, но знала наперед, что у нее никогда новой любви ни с кем не будет. Поэтому их расставание затянулось, и притом надолго.
Исчерпав себя в любовных ласках, устав от них, Влас с Лалинэ, раскинувшись в пахучей траве, отдыхали, набираясь новых сил.
— Слава, я тебе хочу сообщить одну новость, — лежа на спине неподвижно, произнесла Лалинэ.
— Интересно, чем ты меня можешь удивить, если я все твои новости знаю наперечет. — Влас приподнялся с травы и посмотрел на жену.
Лалинэ тоже села на траву лицом к нему.
— Я, возможно, в другое время не стала бы ею с тобой делиться, так как сама в ней еще не уверена, но так как ты уходишь из дома и я не знаю, как скоро мы встретимся вновь, то сообщаю тебе: мне кажется, я опять ношу под сердцем твоего ребенка.
— Ты мне это на полном серьезе говоришь? — удивился Влас новости.
— Славик, в моем положении только сейчас и шутить, — печально заметила она.
— Какой же нашему плоду любви срок?
— Больше двух месяцев. Что будем делать с ним? — в тревоге поинтересовалась она.
— Сейчас он как-то нам не совсем ко времени.
— Жизнь сегодняшним днем не останавливается…
— Он тебе не будет в обузу?
— Родной-то ребенок? Славик, что ты говоришь!
— Тогда пускай живет назло всем смертям, — махнув рукой, принял решение Влас.
— Как его назовем?
— Как назовешь, так и будет, — дал жене волю в выборе имени Влас.
— Я тебя своей новостью опечалила?
— Я просто не был готов к ней, хотя и должен был раньше подумать, что этим может кончиться. Но я доволен, что ты меня без конца удивляешь и радуешь. Что бы мы ни делали, ни творили, жизнь должна продолжаться даже тогда, когда нас не будет. Только с тобой, Лалинэ, благодаря сыну я почувствовал интерес к жизни, стал ею дорожить.