«Ну, слава богу, — пронеслась мысль в голове, — хоть, кто-то живой».
Мысль сменилась ужасом сразу после того, как Сергей опустил взгляд с вымученного лица мужчины, который тщетно хватал ртом воздух, на его живот. Откуда-то из-под его реберной дуги торчала окровавленная рука.
— Что за…
Сергей опять перевел взгляд на лицо пострадавшего, но на этот раз увидел сразу два взгляда. Из-за плеча грузного мужчины на Сергея смотрели те самые, горящие красным, глаза девушки. Ее бледное лицо не выражало никаких эмоций. Она просто смотрела на Сергея, выглядывая из-за плеча своей жертвы. Да-да, именно жертвы. Это ее рука торчала из живота мужчины. Она надела его на себя, словно куклу и, несмотря на разницу в габаритах (мужчина был раза в два крупнее ее самой), легко управлялась с его тушей.
— Вы не будете против, если мы тут постоим немного? — Словно между делом, поинтересовалась девушка.
— З-зачем? — выдавил из себя бессмысленный вопрос Сергей.
— Хочу, чтобы мой знакомый был в первых рядах, когда все случится, — улыбнулась девушка, обнажив белоснежную клыкастую улыбку.
— Что случится?
— Вернись за штурвал, — ледяным тоном приказала девушка.
Противиться ее голосу Васнецов не мог. Полностью осознавая, что сейчас произойдет, он развернулся и уселся в кресло второго пилота.
— Бери управление.
Васнецов отключил автопилот и взял штурвал в свои руки.
— Ты знаешь, что делать, — тем же ледяным тоном произнесла жуткая девушка.
Васнецов кивнул, словно в трансе, и отклонил штурвал от себя. Самолет тут же клюнул носом. Приборы показывали интенсивный набор скорости. Стрелка альтиметра, бешено завертелась, символизируя своеобразный обратный отсчет.
Васнецову не было страшно. Васнецову не хотелось что-либо менять. Он четко зал, что погибнет через минуту. И четко знал, что хочет этого. Последнее, что он услышал в своей жизни, это истеричный визг приборов, сигнализирующий об опасности столкновения с землей и не менее истеричный крик того грузного мужчины. В отличие от Сергея, этот человек полностью осознавал, что именно происходит. Последних слов девушки, Сергей слышать не мог — их расслышал только тот, ради кого она все и затеяла. И на этот раз в ее голосе звучали не лед и металл — ее голос был полон ненависти и торжества:
— Вот так они погибли, сука!
Глава 2
Сапог вызвал к себе на ковер внезапно. Вилкина уже заканчивала разгребать свои «авгиевы конюшни» битком набитые делами, протоколами допросов подозреваемых, опросами свидетелей и прочей текучкой, из которой, собственно, и состояла работа следователя.
Не успела Катерина вернуться на службу после вынужденного «простоя», связанного с ее пребыванием в госпитале, как на нее навесили все, что только можно было навесить на рядового следака. После провального для Вилкиной дела о маньяке, оставлявшем клейма на своих жертвах, ее карьера откатилась в самое начало. Ее понизили до помощника следователя, что сулило Катерине еще несколько лет рутины и прозябания на дне карьерной лестницы. Еще вчера, перспективная и амбициозная, капитан Вилкина рассчитывала на повышение и перевод в Следственный Комитет РФ. А уже сегодня такое фиаско… Расчет руководства был простым — повторно этот «путь война» ни один человек в здравом уме и светлой памяти пройти не захочет. Однако, в случае Катерины Вилкиной, руководство просчиталось. Девушка приняла наказание безропотно, поскольку понимала правила игры.
Вливаться в работу с нуля было непросто. Поначалу Катерине приходилось даже ночевать в отделе. И это если не брать в расчет стандартные три суточных дежурства в месяц. Вилкина понимала, что все эти мучения — не что иное, как часть ее наказания, попытка выжить ее из органов. И именно это понимание ситуации позволило девушке проявить недюжинное упорство и продолжить работать в органах.
Бунтовать было бессмысленно, а потому, Катерине пришлось подходить к этому периоду жизни с философских позиций. Кстати, крылатая фраза царя Соломона, по легенде выгравированная на одной из сторон его перстня, о том, что, мол, «И это пройдет», для Вилкиной сработала на все сто процентов. Уже через пару недель такого цейтнота Катерина втянулась в процесс, а спустя месяц, подстроилась и под новые реалии своей трудовой деятельности. Правда, для этого ей пришлось исключить из своего распорядка дня пару приемов пищи, и забыть такие понятия, как «нормальный сон» и «личная жизнь». Первый пункт любой девушке только на руку — не будет проблем с лишним весом, а с остальными у Вилкиной и так был голяк. Адекватной личной жизни у Катерины не водилось со студенческой скамьи, а нормальный сон светил лишь в случае введения в общий наркоз. Все остальное время, Катерину преследовали кошмары, родом из ее отрочества.