- Ты где? - заскулила девчонка. Хоть и странный, но все же человек и рядом.
- Ты совсем дурная? Давай сюда, - раздалось снизу его шипение. Рывок за ноги и она падает на дно ямы, кажется, пустой могилы. - Ох и трудно с вами, девчонками! - вздохнул мальчик, снова зажимая ей рот и не давая вырваться воплю. - А теперь сидим, как мыши под веником, и ни звука. Может, тогда нас и не заметят…
Как бы ни хотелось Васе спросить, от кого они прячутся, но остатками соображения, незатертого страхом, она почуяла, что лучше послушаться и затихнуть.
Земля мелко вздрагивала. В яме - это была и не могила даже, а просто яма для мусора, которая почти затянулась за все это время, оттого и неглубока, что заставляло его хмуриться и крепче прижиматься к дну самому и прижимать девчонку, которая невесть как тут оказалась в ночь вереска - было прохладно, под руками скользили прелые листья. А то, что надвигалось сверху, рождало безотчетный ужас и желание вскочить и бежать. Но бежать нельзя - теперь уже нельзя. Надо переждать… Девчонка тоже дрожит, но к ее чести, молчит и не рыпается, только голову прижала к земле. Совсем мелкая еще, подумалось ему с высоты его восьми с хвостиком лет. Но ничего, авось пронесет…
Дрожь приближалась. Василиса уже десять раз успела пожалеть о своей дурости и обидчивости - ну посмеялись, с кем не бывает… И лежала, замерев. Думалось, что вот если сейчас ее, Василисы, не станет, то родители, конечно, плакать будут, но вот прежней радости от этого их будущего расстройства уже не было. Дрожь остановилась. Рядом кто-то сопел. Даже не поднимая глаз, она чувствовала, что рядом кто-то стоит и дышит – шумно, тепло. И пахнет от него мокрой шерстью. Дыхание сместилось. Теперь оно шевелило волосы у нее на макушке. Думая о том, что сейчас ее всенепременно сожрут, Василиса решила хотя бы узнать, кто. Она подняла голову, медленно переводя взгляд с земли вперед. Рядом горестно вздохнул мальчишка. В этом его вздохе было все отношение к глупым девчонкам. Может, и глупая она, да не трусиха. Взгляд Василисы встретился с другим. И этот второй взгляд не предвещал ничего хорошего. Два глаза, без зрачков, без белков и яркой радужки – сплошная темнота, вспыхивающая угрожающими огоньками. И она поняла, как себя чувствует мышь перед кошкой, когда бежать некуда – да и незачем, все равно ничего не выйдет. Кроме глаз разглядеть что-то не получалось. На нее смотрели и дышали. Дыхание это, против ожиданий, пахло лесом – сырыми деревьями, грибами, мхом, поздней брусникой… Вдруг глаза резко приблизились и Василиса зажмурилась. Но есть ее не стали – только обнюхали, по-собачьи. А через пару секунд она поняла, что существо исчезло. Подождав для верности секунд 20, Вася открыла глаза. По-прежнему было темно, рядом лежал, уже подняв голову, тот мальчишка. Вздохнул, как будто решаясь, и пополз на животе к краю ямы. Выглянул, осмотрелся. И уже нормально сел.
- Ну ты даешь! Ты зачем голову поднимала, я же сказал – лежать и не шевелиться! – вроде и ругает, а вроде и нет. – Все, можем вылезать. Конша ушел.
Руки тряслись и соскальзывали, но Василиса все же тоже выползла на край ямы. Сидеть не хотелось – сыро, но стоять не получалось.
- Конша – это кто?
- Это ночной страж. Живет на старых кладбищах, где есть клады. Следит, чтобы мертвых никто не тревожил, и они тоже. Зрение у него плохое, а вот движение чует хорошо.
- А ты, случайно, не мертвец? – подозрительно поинтересовалась Василиса, немного отодвигаясь – мало ли. А то много баек рассказывают про старые кладбища. Вдруг правда?
- Я нет. Я поспорил, что схожу в ночь вереска на кладбище и нарву цветов с могилы в самом центре. И коншу не испугаюсь. Правда, он не только напугать может, но и к себе в логово утащить и сожрать. Если решит, что ты могилы грабишь. Цветов-то я набрал, а вот уйти не успел – ты тут попалась. Да еще орешь. Что ты вообще тут забыла в такое время, малявка?
- Я не малявка, - оскорбилась Василиса, - мне уже почти восемь. Я пряталась, потом от крыс убегала, и вот…
- М-да… - Парень поднялся и протянул ей руку, помогая встать. – Демьян. Мы тут проездом. А кладбище прямо подходящее.
- Подходящее для чего? - но он уже развернулся и отправился к тому месту, где они столкнулись. Идти было недалеко. Там все еще лежали бледные, розовато-белые цветочки.
- Уф, я уж думал, зря все. Нет, лежат, - он аккуратно собрал цветы, расправив листочки. – Это белоцветы. Растут только на старых могилах, а цветут и вовсе редко – в ночь вереска. Как раз сегодня.
- А с кем ты поспорил? – Василиса уже вполне оправилась, а вдвоем и на старом кладбище оказалось не так страшно.
- Так с отцом, - Вася округлила глаза – чтобы отец с сыном спорил на прогулку по кладбищу??? Ненормальный! – У мамы завтра именины, я заявил, что найду ей редкие цветы, вот он меня на слабо и взял…