Дечко Марина Владимировна
Ярослава. Ворожея
ЧАСТЬ 3.
МОРЕ СЕВЕРНОГО ВЕТРА.
Силою Огня Небесного,
Силою Огня меж Небом и Земью,
Силою Огня Земного - заклинаю!
Да будет так, как речено! Гой!
Глава 1.
Старые кости говорить не желали...
Молчали, словно бы душа их не покоилась нынче в Стылой Избе, что посеред Туманного Леса Хозяином поставлена. Да только Колдунья в силу вошла, а оттого и защита кругом плоти Мары рушилась, оголяя нутро.
Девку принесли в покои самой Госпожи. Оставили посеред каменного пола, на котором картой дивной раскинулись живые огоньки Лесных Земель. И вокруг покрыли все символами запретными.
И ведь краску ту добывать было нелегко...
Травы Колдунья мешала с кровью сама. Да все брала запретные, по ведьмовской луне собранные. Полынь горькую держала с люцерной. И оберегом кругом венка того мать-и-мачеху пускала. Жизнь и смерть - коловратом всему сущему...
В венок бросала соцветия женьшеня, листом шалфея сдабривая - чтоб разум Мары раскрыть, да мысли покойной в мир живой явить. А ведь тяжко это - минулое будить. И одних трав тут не хватит...
Благо, погосты нынче были раскрыты. Ощеривались нутром захоронений старых, в которых сокровищами - кости да плоть. Другим разом даже кровь нетленную сыскать можно...
Кости девок чистых Чародейка растирала в жбане низком, да пестиком с землей святой разбавляла. Сдабривала нитями силы, что тянулись от пальцев тонких, и краска начинала полыхать колером болотным.
А ведь мощь колдовскую не просто в плоть сухую провести, подобие жизни в той разбудивши. Все руны-знаки, которые рисует она что в воздухе, что в сверкающей мякоти-слепне. И тогда та вспыхивает предивно, озаряя покои Госпожи мертвенно-бледным сиянием.
Мерцание то не меркнет, как от свечи. Горит, выскальзывая что за ставни закрытые, что за створку двери дубовой. И проходящие девки спотыкаются о него. А как споткнутся - так и упадут замертво. И нити зажгутся еще ярче...
Тела девичьи убирали тотчас же - знали, как Госпожа не любит беспорядка. Одних уносили на капище, иных...
Чародейка вспомнила дощечки-знаки, что нашла вокруг тела девкиного.
Огнедержец с Макошью - защитой покойной. Симаргл в ногах, да еще одна...
Пламена зашипела и сплюнула рядом с прахом старым. Проклятая. Древняя...
Руна-символ. Знак утерянный, забытый что богами, что людьми...
Помнится, она видала такой, когда Хозяйкой ввел ее в Стылую Избу Симаргл, да усадил на лавку резную, сундук с золотом, каменьями бесценными перед ногами устроив. А ей ни каменья, ни золото к душе не легли. Только монисты...
Перебирала она их пальцами-перышками и все дивилась:
- До чего ж хороши!
И украшением фермуара - знаки чаровные. Манят ее, силу обещая, а она и гладит их, на шее успокоив. Говорит с ними, что с живыми, и разумеет: те слышат ее, потому как не просто знаки - руны запретные.
Симаргл поначалу отнял у нее те монисты. Уговаривал, будто бы сила в них не просто дивная - неуемная. И не справиться с нею ни богам старым, ни людям смертным. Особое уменье дарит она, утерянное. И коль собрать все знаки разом, да силой напитать...
Да только как откажешь жене молодой, красавице огненноволосой? Верно, никак. Оттого-то и отдал сокровище, шею нареченной украсив. Просил только осторожной быть. Обережной...
Будь Пламена осторожной, так и жила бы сейчас в Стылой Избе, ожидая старого бога среди туманов. А вот ведь сбежала в ту ночь, позабыв что о страхе, что о наказании. Потому как подчинить себе пространство Лесов Симаргла не под силу простой смертной. У него - один Хозяин, один повелитель. И если б руну перед собою не пустила тогда светом мертвенным...
А ведь он сам рассказал ей о знаке том, указав его среди прочих. Думал, другие - более ценные, мощные. И только этот, на поиск созданный, безвреден:
- Поисковая, - голос старого бога звучал тепло, ласково. И рука, что гладила монисту, нет-нет, да и соскальзывала на бархатистую кожу Пламены. А та осторожно смыкала веки. Боязно. И... да, приятно. - Начертишь ее перед собою - и мигом Лес расступится, приведя тебя ко мне. Не заскучаешь одна. Ты только желание ей скажи, дорогу указав.
Пламена бросила скорый взгляд на дощечку, что покоилась подле Мары. И снова задумалась. Она и сама-то прознала про руны те в Избе Симаргла, заплатив за знания запретные жизнью. По-за что и точила ее мысль едкая: откуда досталось разумение дивное другому? И как добыл он логос древний? Уж она-то кровью расплатилась за него...