- Пойдем скоро. Ослушаешься...
- Не ослушаюсь, - тихо откликнулась наузница, что крутила головой по сторонам. - Это... что?
- Чародейка, - откликнулся Гай. - И, видно, тот, к кому ты так спешишь, уж помер. Тут не выжить никому...
Яра разумела слова Ворожебника. А вот согласиться с ним не могла. Это ж если бы она сама по себе была, тогда - ладно. Но дитя...
Дитя Ярослава сбережет!
И она ступила вслед за рыжим мужиком, сжимая в пальцах фермуар гудящий. А полог, что скрывал их от остальных, резко схлопнулся, спал. И в ушах загремело.
Ее оглушило так резко, что Ярослава на миг остановилась. Ухватилась ладонями за голову и тут же потеряла равновесие, упав в густую жижу колеру багрового. А к ней припал Гай:
- Не гляди по сторонам, слышишь? Война!
Кажется, он говорил ворожее что-то еще, да только ее глаза раскрылись у самой кромки кровавой лужицы. И встретились с другими, черными. Без глаз вовсе, с одними дырами:
- Хочеш-ш-шь? - Спросили Ярославу.
И ей бы ответить, но Ворожебник уж хватает за руку, закрывая от лошадей обезумевших, и тянет, тянет, тянет...
Яра поддается. Отворачивается от беленицы, что смеется за спиною. И от голоса сладкого отмахивается, пока скользит сквозь широкую прореху в стене. Поддевает ногой тело шустрое гада черного. Бежит.
Спотыкается у самой кромки леса. И уворачивается от стрелы. А рыжий рядом. Укрывает ее. И они входят в лес, что тихо принимает ворожею.
- Куда дальше? - Спрашивает тот, что руд. - Как звать-то станешь?
Но Яра не слышит его. А и взаправду: как? Это ж раньше она ворожить могла, целебну развидев. А нынче? Нынче она-то и может, что к земле припасть. Да кликать, как прежде. Надеяться...
Тот, что отозвался, показался ей другим. Мховая шапка на нем была в прогалинах. И бусины рябиновые, крупные да алые поначалу, нынче гнилью изошли. Посох, тулуп, сапоги...
Охоронник был болен.
- Как и сам лес, - подтвердил он. - Недолго уж осталось. Провести куда, Ворожея? Покамест могу...
И Яра кивнула:
- Провести, дядька. К мужу, что воином степным пришел. Даром зовется?
- Дар-Роговлад. Ашан-Волк... - Тянет Охоронник. - Слыхал я имя это. Вот только мертво уже почти. И целебна, что кругом его осталась, не спасает. Крови потерял...
- Сведи! - Молит Ярослава. И, прежде чем Гай успевает понять, что деется, перед знахаркой молодой раскидывается полотно дороги цветастой. С целебными искрами, сияющими в дыме да гари. Ярослава ступает на полотно тропинки тайной, и она вмиг исчезает с нею и Охоронником, с пространством самим. А Гай остается, разинув рот.
Дорога перед Ярой заканчивается скоро - почти так же скоро, как и началась. У поляны широкой, свежей кровью окропленной. С пятном рыжим, меховым, что скачет кругом двух тел. И одно из них - мужнино, родное.
Пятно оборачивается. Ведет носом. Рычит утробно.
А потом - прыжок. И руки Ярославы, до того сжимавшие фермуар гудящий, бросают его на шею той, что нападает. Кажется, знахарку ранят, потому как боль острая, что опаляет разум, заставляет ее глянуть на руку.
Верно, кровь. Вот только и та, что перед нею обернулась девой пламенноволосой, тоже останавливается. Глядит на фермуар, что рассыпается дощечками-рунами по телу. И исчезает.
А Ярослава уж спешит к мужу, Даром прозванному. Кличет его именем данным. И снова к Охороннику взывает.