– Ну да. Конечно. Именно это я и сказал, так ведь?
– Я имею в виду, – сказал Карелла, – есть ли у Вас информация, что она действительно получила предложенное ей место работы?
– Я никак не мог об этом знать. Я лишь предполагаю…
– Просто понимаете, сэр, она оказалась в этом городе девять месяцев спустя…
– О да, я вижу, куда Вы клоните. Сожалею, но я не знаю. Лишь предполагаю… В самом деле не знаю. Возможно, она была несчастлива в Вашингтоне. Возможно, она возвращалась сюда… Я не знаю, – он сделал паузу. – Этот город умеет заманивать людей обратно.
Раздался чих.
Карелле захотелось убежать в подземный бункер.
Холберри схватил носовой платок.
Карелла сжался в кресле.
Но чиха не произошло. Холберри высморкался.
– Простите, – сказал он.
– Вы знали, где она проживала, когда работала здесь? – спросил Браун.
– Уверен, что у нас есть её адрес в архивах, – сказал Холберри и поднял трубку телефона. – Мисс Конвэй, не могли бы Вы принести личное дело Элизабет Тёрнер? Будьте так добры! – он положил трубку на место. – Это не займет много времени, – сказал он.
Карелла знал, что Браун имел в виду.
В этом городе новые телефонные книги выпускались каждый год в первый день сентября. Из опыта прошлых расследований детективы знали, что обновление списка номеров заканчивалось 15 июня. Если новый телефон к этой дате не был установлен, его не было и в обновленном списке от 1 сентября. Имя Элизабет, адрес и номер, тем не менее, были в новом справочнике, когда её сестра приехала 27 октября, не смотря на то, что сама Элизабет покинула город 4 февраля. Что могло значить, что уезжая из города, она или сохранила за собой свою старую квартиру и номер телефона или…
Дверь в офис Холберри открылась.
Вошла женщина и положила архивную папку на его стол.
Он её открыл. Начал перелистывать документы, останавливаясь, чтобы высморкаться и продолжая начатое.
"Да, вот он", – сказал он и поднял глаза. – "Дочестер Авеню, 1224"
Это значило, что Элизабет Тёрнер сняла новую квартиру, вернувшись в город в какой-то промежуток времени до 15 июня, то есть до закрытия обновления списка телефонных номеров. На коробке с молоком в её холодильнике была дата продажи – 1 октября. В этом городе допустимый срок хранения молока в магазине был 8-10 дней. Она должна была приобрести его в период между 22 сентября и 1 октября. 29 октября администратор на Амброз 804 рассказал Индж Тёрнер, что не видел её сестру последние три или четыре недели. Что почти соответствовало истине. Она упаковала сумки и убежала, может ненадолго, а может – навсегда, где-то в начале октября.
Но почему?
И куда?
"Большое Вам спасибо, сэр, – сказал Карелла, – Вы нам очень помогли".
Холберри поднялся и протянул руку.
Карелле показалось, что он пожал руку зараженного чумой..
В городе хватало парков, неравномерно освещаемых после захода солнца, что делало их первоклассным местом для любого преступника, желающего избавиться от трупа. То, что этот конкретный парк, расположенный через дорогу от строения 87-го участка, был выбран из множества других, давало детективам определенную пищу для размышлений. Это выглядело или полным нахальством, или чистым безумием.
Элизабет Тёрнер обнаружили голой в парке на другой стороне улицы.
Элизабет Тёрнер работала в банке в Лос Анджелесе, затем в этом городе и оставила работу здесь, чтобы получить место в еще одном банке в Вашингтоне.
Специализацией Глухого были банки.
Что-то висело в воздухе.
И оно могло пахнуть Глухим.
Что-то было и в почте, оно прибыло в комнату детективов после полудня в пятницу, в тот момент, когда Карелла говорил по телефону с управляющим главного отделения "Юнион Сейвингс энд Траст" в Вашингтоне.
Увидев белый конверт в руке сержанта Мёрчисона, Карелла почти утратил нить разговора. На Мёрчисоне был голубой шерстяной свитер с длинными рукавами, четкий знак, что "бабье" лето осталось позади. За окнами участка хмурилось серое небо и дул пронизывающий ветер. Синоптики обещали дождь. Дерьмовый ноябрь наконец-то наступил. И пришло письмо от Глухого, если это, конечно, было от него. На лице у Мёрчисона читалось уверенность, что это так.
– … можно сказать, конфликт личностей.
– Простите, сэр, – сказал Карелла, – что Вы подразуме…?
– Я говорю, что можно описать расхождения между мисс Тёрнер и миссис Хатчет как конфликт личностей.
– А миссис Хатчет, как я понимаю, управляющая в «Юнион Сейвингс энд Траст»?