Они не выглядели как новые. На обоих были царапины и потертости.
«И все же он мог просто купить их», – сказал Клинг.
В этом городе офицер полиции сам отвечал за приобретение любой части своей экипировки, которую он носил или надевал, за исключением жетона, достающегося бесплатно вместе с должностью. Булавка для крепления жетона к форме все же обходилась ему в 50 центов. На форму каждому полицейскому ежегодно выделяли 370 долларов. Свое оружие он покупал сам – обычно это был Кольт 0.38 или Смит и Вессон такого же калибра – как и патроны к оружию – 6 в барабане и 12 на поясе, и свой собственный свисток, который в наши дни продается за 2 доллара. Он также сам покупал себе обувь. За год пеший патрульный мог сносить не менее двух пар обуви. Тяжелая деревянная дубинка длиной два фута обходилась полицейскому в 2 доллара и 50 центов, плюс еще 40 центов за кожаную перевязь. Короткая резиновая дубинка стоила 3 доллара и 50 центов и опять таки плюс 40 центов за перевязь. Наручники сейчас продаются по 25 доларов за пару.
Большинство полицейских покупали свое обмудирование в Бюро Полицейской Экипировки в центре города возле Полицейской Академии, но магазины с полицейским барахлом были по всему городу. Сам Клинг носил «Детектив Спешл», приобретенный в одном из таких магазинов. Для покупки револьвера ему пришлось предъявить свое удостоверение личности, но когда он был еще патрульным, он купил форму и даже наручники, и никто даже не поинтересовался спросить его имя. В данный момент на нем красовался один из галстуков, подаренных ему Эйлин Бёрк к Рождеству. То был ослепительный галстук, но никто не рассматривал его. Они все по-прежнему изучали дубинки.
– Лучше проверить их на предмет скрытых отпечатков, – сказал Майер.
– Не будет никаких отпечатков, – сказал Браун.
– Я не могу понять, – сказал Карелла. – Он присылает нам записку с двумя изображениями тяжелой дубинки, а затем присылает сами дубинки. А вы понимаете?
Он спрашивал у всех, но ответил только Хос.
– Он спятил, – сказал он. – В его действиях и не должно быть смысла.
– Выходит, что завтра мы получим три пары наручников, так ведь? А послезавтра…
– Давайте посмотрим, что произойдет завтра, – сказал Майер.
27 декабря они вышли на Артура Дритса.
Карелла и Браун беседовали с ним в комнате для допросов.
Дритс уже бывал внутри комнаты для допросов. Он знал, что зеркало перед ним – одностороннее и скорее всего кто-то сидит в смежной комнате, следя за каждым его движением. На самом деле в смежной комнате никого не было.
Браун перешел сразу к делу.
– Что ты делал в отделе супермаркета Грубера в тот вечер, когда произошло ограбление?
– Первый раз слышу о каком-то ограблении, – сказал Дритс.
– Не читаешь газеты? – спросил Карелла.
– Не слишком часто, – ответил Дритс.
Единственным, что он читал в газетах, были рекламные объявления о продаже детской одежды, с изображениями маленьких девочек в коротких платьицах.
– Смотришь телевизор? – спросил Браун.
– У меня нет телевизора, – ответил Дритс.
– Так ты не знаешь, что Грубер ограбили в канун Рождества, правильно?
– Вы мне об этом сказали всего минуту назад.
– Знаешь кого-то по имени Элизабет Тёрнер?
– Нет.
– Она работала в офисе кассира у Грубера.
Эту информацию им уже подтвердил менеджер по персоналу. Элизабет Тёрнер приступила к работе у них 8 августа и уволилась 7 октября – за семнадцать дней до своего убийства.
– Никогда не слышал о ней.
– Как насчет имени Деннис Дав?
– О нем тоже не слышал.
– Чарли Хэнкинс?
Дритс моргнул.
– Горячо?
– Да.
– Познакомились с ним в Каслвью, так ведь?
– Ага.
– Где ты мотал срок за изнасилование первой степени.
– Так они сказали.
– Встречался с ним после отсидки?
– Нет.
– А как насчет кануна Рождества? Ты видел Хэнкинса в канун Рождества?
– Нет.
– Посещал ли ты мужскую уборную на шестом этаже супермаркета Грубера в канун Рождества?
– Да, но… – сказал Дритс, заметно удивляясь.
– Ты видел Санта Клауса в мужской уборной?
– Да, но…
– Он был похож на Хэнкинса?
– Нет, он был похож на Санта Клауса.
– То был Хэнкинс.
– Одурачили меня, – пробормотал Дритс.
– Что ты делал в мужской уборной супермаркета Грубера? – спросил Браун.
– Умывался. Этот мужик вышел из будки, тамошней кабинки, он был одет в такой же костюм Санты как у меня. Я чуть не обделался.
– На тебе тоже был костюм Санты? – спросил Карелла.