— Значит, нет, — сказал Сигнет. — Лучше бы назвался как-нибудь нейтрально, Тоби, например…
— Тоби? — переспросил Мюллер. — А что это значит на древнем языке?
— Не знаю, — сказал Сигнет.
Некоторое время они молчали. Затем Мюллер сказал:
— А ты не слишком похож на чокнутого. Зачем ты здесь?
— А я-то откуда знаю? — пожал плечами Сигнет. — Это твой бред, не мой.
— Бред? — переспросил Мюллер.
— Я сказал «мир», — сказал Сигнет. — Твой мир, не мой. А в какой мере это бред, кому лучше знать, как не автору?
Он рассмеялся.
— Ты как бы намекаешь, что я творец мира? — спросил Мюллер. — А почему я?
— А кто, если не ты? — улыбнулся Сигнет.
Мюллер не нашелся, как ответить на этот вопрос. Помолчал, затем спросил:
— А ты точно сумасшедший? Не забавляешься?
— Господин Ион меня сразу определил, с одного взгляда, — ответил Сигнет и снова улыбнулся.
— Господин Ион недостаточно компетентен, — заявил Мюллер. — Науку знает поверхностно, безумие понимает не в медицинском смысле, а в бытовом, о четырех формах безумия, например, вообще понятия не имеет.
— А разве этих форм только четыре? — удивился Сигнет. — А падучая к какой из них относится?
— А какое безумие в падучей? — удивился в свою очередь Мюллер. — Это просто судорога, на мозги не влияет… Хотя погоди… Намекаешь, что сопутствующие особенности — не простое совпадение?
— Я точно не знаю, я не психиатр, — сказал Сигнет.
— А кто? — спросил Мюллер.
— Менеджер, — ответил Сигнет. — Управляющий.
— Чем управляешь? — спросил Мюллер.
— Развлекательным комплексом, — ответил Сигнет. — Ты оплатил восемь дней фантазии с субъективным растяжением на сорок лет. Сегодня последний день. Будешь продлевать или достаточно?
— Гм, — сказал Мюллер. — Допустим, буду.
— Не получится, — сказал Сигнет и ехидно улыбнулся. — Ты оплачивал наличными, не кредиткой. Дополнительное время изнутри оплатить нельзя, а если вывести клиента из фантазии, обратно уже не введешь.
— Почему? — спросил Мюллер.
— Потому, — ответил Сигнет. — Фантазия каждый раз формируется заново, старое сохранить невозможно. В следующий раз плати кредиткой, тогда сможешь продлевать, пока не надоест. Или пока не сдохнешь от нервного истощения. Но это будет не наша вина.
— Оригинальный бред, — констатировал Мюллер. — А ты точно уверен, что я брежу, а не ты?
— Ты не бредишь, ты фантазируешь, — уточнил Сигнет.
— Хрен редьки не толще, — отмахнулся Мюллер. — Значит, я, по-твоему, не сижу в дурдоме на кровати… а что со мной сейчас происходит?
— Лежишь в дурдоме на кровати, — сказал Сигнет. — На голове у тебя особый шлем, он транслирует грезы прямо в голову.
— Шлем волшебный? — уточнил Мюллер.
Почему-то этот вопрос рассмешил Сигнета. Отсмеявшись, он сказал:
— Да, что-то вроде. Высокая технология неотличима от магии… неважно. Короче, продлевать фантазию ты не будешь.
— Это вопрос? — уточнил Мюллер.
— Это утверждение, — заявил Сигнет. — Положено спрашивать, вот я и спросил, а продлевать ты точно не будешь, потому что нельзя. Короче, так. У тебя на завершение дел осталось, — он бросил взгляд на нелепый стеклянно-металлический браслет на запястье, — полчаса. Рекомендую исполнить сокровенное желание.
— Какое желание? — не понял Мюллер.
— Сокровенное, — повторил Сигнет. — Какое конкретно — тебе виднее, оно у каждого свое. Обычно выбирают трахнуть кого-нибудь знаменитого или попробовать наркотик. Почему-то все думают, что в фантазии наркотики безопасны.
— А на самом деле? — спросил Мюллер.
— Мозг тот же самый, — сказал Сигнет.
Мюллер кивнул, как будто все понял. Хотя интуитивно понятно… нет, непонятно. Ну и ладно.
— Кто такой Птааг? — спросил Мюллер.
— А я откуда знаю? — пожал плечами Сигнет. — Это твоя фантазия, не моя.
— Птааг — светлый бог, — стал объяснять Мюллер. — Раз в пять лет он отвечает на одну мою молитву…
Сигнет неожиданно рассмеялся.
— А у тебя губа не дура! — сказал он. — Это ж надо так проинтерпретировать — светлый бог, ха-ха-ха! А о чем ты его просишь?
— Ну… о разном… — растерялся Мюллер.
— В последний раз о чем просил? — не унимался Сигнет.
— В последний раз… — Мюллер напряг память. — Ах да. У меня жена умерла, Птааг ее воскресил, вылечил и заодно избавил от пьянства.
Последние слова почему-то сильно восхитили Сигнета.
— Ну ты даешь! — воскликнул он. — Правильно, так им и надо! Пусть лохи балуются сексом и наркотиками, а ты властелин жизни и смерти! Расскажу ребятам, не поверят!