Рыжий облизнул губы, но удержался, чтобы не встать.
— Дернуло меня связаться с тобой, ненормальным, — только и сказал он.
Мысль поскорее избавиться от пассажира глубоко тлела в его душе, постепенно, исподволь дозревая на расчете и корысти, чтобы в какую-то подходящую минуту выплеснуться наружу жарким огнем действия.
— Еще минут сорок ходу — и мы у цели, а? Как думаешь? — Джеймс бодрился, прогоняя таким образом собственный страх и нехорошие предчувствия.
— Посмотрим, — нехотя отозвался рулевой, не оборачиваясь больше в его сторону. — Однако с берега прожектором нас уже не взять: далеко.
Снизу по днищу хлопнуло, проскрежетало, будто напоролись на скальный выступ, и плот с маху сначала вздыбило, потом швырнуло вниз. Мотор даже не чихнул — смолк, как оборвался.
Оглушенные, не до конца поняв, что случилось, пассажиры с минуту сидели, не двигаясь.
— Кажется, хана. — Рыжий включил маленький карманный фонарик, пощупал мотор. — Закидало. Теперь сносить будет ветром.
— Куда сносить? Зачем сносить? — Джеймс подскочил к нему вплотную.
Рыжий легко стряхнул его со своего плеча.
— Обыкновенно куда. В море. Будем мотаться, как это самое в проруби… Не трепыхайся! Сядь и сиди, пока нас не опрокинуло. А то храбрый больно, размахался деньгами…
Белесым рассветом мазнуло но линии горизонта, когда пограничный сторожевой корабль, получив задачу, снялся с линии дозора и взял курс на указанный квадрат, где предполагалось в данный момент нахождение неопознанного плавсредства.
Одновременно с этим в небо поднялся со стоянки поисковый вертолет, ушел для осмотра акватории бухты, отчаянно меся лопастями тяжелый сырой воздух, который чем выше, тем плотнее обжимал со всех сторон пляшущую в одиночестве машину.
— Борт, что наблюдаете? — запрашивали с земли.
«Синее море и белый пароход», — буркнул себе под нос командир вертолета и не ответил так лишь потому, что знал, какая сейчас внизу, на земле, идет работа, какой повсюду стоит телефонный трезвон и как ширится, вовлекая в себя все новых и новых людей, начавшийся пограничный поиск.
— Штурман, сколько идем?
— Тридцать, — едва бросив взгляд на часы, отрапортовал на запрос штурман.
По блистеру, по всему остеклению кабины, лишая видимости, ползла влага; тенями промахивали и уносились назад клоки облаков. А надо было вырваться из этой проклятой каши, в которой увязли по самые уши, и надо было, черт побери, прозреть, чтобы нз жечь напрасно горючку и не морочить пустым облетом так много ждущих от тебя людей земли.
— Потолок, командир. — Борттехник с треском расстегнул и застегнул «молнию» на куртке. — Выше «сотки» не поднимемся, обложило.
— Не психуйте, ребятки. Прорвемся. Ведь что главное в машине? — Это была старая шутка, которую прекрасно знали и на которую всегда реагировали одинаково, и тем не менее командир закончил: — А главное в машине — не портить воздух, а то задохнемся, не долетим…
Он отдал книзу ручку циклического шага, и вертолет, охнув, как бы присев, выдрался из пены, враз очистился, и тотчас, едва немного развиднелось, машина легла на галс, выпевая винтами мелодию надежно работающей небесной «бетономешалки», дающей сейчас людям в этой сатанинской круговерти приют и тепло.
А день тем временем попер, как на свежих дрожжах, выправился, замешав из света и влаги — взамен канувшей тьмы — высокий плотный туман.
— Уходим под облачность, — объявил экипажу командир.
На миг высвободился от хмари и мороси, проглянул снизу порядочный кусок моря, в котором игрушечно, точно уменьшенной копией, обрисовывался красивыми строгими обводами и резал вспененную форштевнем воду пограничный сторожевик.
Однако и новый вираж, явив на миг впечатляющую картину мощного хода корабля, оказался холостым, не принес желанного результата, погасив в экипаже не покидавшую их прежде искру надежды. А уровень топлива — этот центральный нерв людей и машины — неуклонно стремился к нулю, и экипаж старательно отводил от прибора глаза, из суеверия не допуская столь очевидной и грустной информации.
— Борт! — в самый подходящий момент прорезалась с земли команда. — Вам возвращаться. Дальше работает «ласточка».
«Спасибо, понятненько, — облегченно вздохнул командир. — Дело, похоже, оборачивается нешуточно».
Он положил машину на разворот, к берегу.
«В принципе верно, что штаб округа решил задействовать АН. Видимо, придется утюжить не только бухту, но и морское пространство, а покрыть быстро такое расстояние нам одним не под силу…»