Не слишком ли это грубо с моей стороны? Я надеюсь, что нет. Моя бабушка должна понимать, что стоять здесь, вероятно, самое трудное, что я делала почти за десять лет. Кроме, знаете ли, убийства моего деда. Хотя, возможно, это было не так сложно, поскольку я не собиралась его убивать.
— Ты проделала длинный путь, София, — более или менее, учитывая, что в настоящее время я учусь в Университете Сент-Тревери, но она этого не знает. — Пожалуйста, проходи внутрь. Я не кусаюсь, дорогая.
Я имею в виду, все ещё есть шанс, что она ненавидит меня и хочет, чтобы я вошла внутрь только для того, чтобы отравить меня и посмотреть, как я умираю. Она бы так не поступила бы, верно? Она всё ещё моя бабушка, даже после того, что я сделала.
— Хорошо.
Шажок за шажком я вхожу в дом, вдыхая знакомый запах дома и любви, с которым я встречалась всякий раз, когда мы приезжали в гости, когда я была маленькая.
Дом почти не изменился. На половине шкафа в коридоре всё та же вмятина, что и была всегда. Не всегда, но с тех пор, как мне исполнилось шесть лет и мы с братом решили поиграть в прятки в темноте. В конце концов я наткнулась на вешалку для одежды, которая затем упала и оставила вмятину на деревянной половинке шкафа.
У меня не было из-за этого неприятностей, несмотря на то что я думала, что мне достанется.
Стены увешаны фотографиями: меня, моих братьев и сестёр, моих двоюродных братьев, тёти и дяди, даже фотографиями моего отца, когда он был моложе, или фотографиями со дня свадьбы моих родителей.
А ещё есть несколько семейных фотографий с моим дедушкой. Как бы мне ни хотелось посмотреть на них, я не могу заставить себя сделать это, поэтому прохожу мимо них немного быстрее.
Я следую за бабушкой в гостиную, закрывая глаза, когда мне приходится проходить мимо лестницы. Она, должно быть, заметила, потому что, когда я снова открываю глаза, она слегка улыбается мне, но никак это не комментирует.
Как только бабушка садится, то жестом предлагает мне сделать то же самое. В кои-то веки я поступаю без колебаний. То, что я нахожусь поодаль от лестницы даёт мне немного покоя. Не много, но чуть-чуть. Возможно это удержит меня от того, чтобы не разрыдаться в любую секунду.
А может, и нет, посмотрим.
— Могу я принести тебе стакан воды, София, дорогая? — я качаю головой, сомневаясь, что смогу что-то сказать прямо сейчас. — Хорошо. Так расскажи мне, как у тебя дела? Ты не часто навещала меня в последние пару лет, и мне было интересно, когда я увижу тебя снова.
Не навещала её? Я даже не разговаривала с ней много лет, и всё из-за того, что чувствовала себя слишком виноватой.
Даже сейчас я не уверена, стоит ли мне рассказывать своей бабушке всё о себе, хоть я и приехала сюда, чтобы покончить с этим. Или пытаюсь понять, почему моя семья до сих пор не бросила меня.
Вместо того, чтобы ответить на заданный вопрос, я спрашиваю:
— Ты совсем не злишься на меня?
ГЛАВА 52
«Не говори мне, что окончена книга о тебе и обо мне» — The Book of You & I by Alec Benjamin
Аарон
Игра проходит относительно гладко.
Паркер, наш вратарь, пропустил не так много шайб, если таковые были. Однако у вратаря соперников, похоже, неудачный день.
Нейт неплохой вратарь. Я знаю, потому что часами просматривал записи и анализировал действия «Красной хижины». У него есть навыки, так что же, чёрт возьми, произошло?
Каждая вторая шайба, заброшенная нашей командой, попадает в сетку. Я должен быть счастлив, что мы побеждаем. Но какой ценой? Выиграть из-за того, что у соперника дерьмовый день и он почти сдался, — это совсем не одно и то же.
К началу третьего периода наша команда лидирует со счетом 16:2. Честно говоря, мы могли бы прямо сейчас закончить игру, не похоже, что они собираются нагонять счёт.
Я был рад вернуться в игру. Но если бы знал, что это будет похоже на игру против малышей, то притворился бы больным или что-то вроде того.
Поскольку последние пять минут я вынужден находиться на льду, я решаю кататься по кругу. Вот насколько скучна эта игра.
Проезжаю мимо соперников с сочувственной улыбкой, кивая им, как будто мы на свидании за чашечкой кофе. Они знают, что их сегодняшняя игра — отстой. Все это знают, так что нет смысла отрицать. По крайней мере, они воспринимают свой проигрыш с гордостью. Это большое достижение, не так ли?
В последние две минуты я решаю поискать глазами Софию на трибуне, даже не обращая внимания на пролетающую мимо меня шайбу. На данный момент её просто пинают, чтобы скоротать время, так зачем беспокоиться?
Мне требуется около двадцати секунд, чтобы найти Лили…одну. София должна была быть с ней, присматривать за Брук, как они делают на каждой игре. Она не могла знать, что Майлз сегодня не появится, и именно поэтому она не пришла. Так где, чёрт возьми, моя девушка?